Роман Прокофьев - Заклинатель

Мгновенное раздумье – что делать? Я мог выхватить «Крысу» и просто перестрелять их всех, или перерезать Фангом – численность не давала омегам никакого преимущества. Они были медленными и слабыми бойцами, не представляющими опасности для меня. Даже если заденут, не страшно. Но убивать их казалось кощунством, несмотря на явную агрессию – это все-таки люди, чистые люди, хоть и вставшие на дерьмовую дорожку. Я им не враг, и речь не идет о моем выживании. Инкарнаторы должны использовать свои способности, чтобы защищать их, а не убивать.

Как там было высечено на памятнике Прометею? «Мы защищаем людей».

Врубив «Ауру Света», обжигающую и замедляющую все, попадающее в радиус действия, я перешел от защиты к нападению. Ослепленные омеги, крича от боли, отшатывались в стороны, а я обезоруживал их одного за другим, стараясь сильно не поранить нападавших их же оружием. Несколько ушибов, сотрясений и сломанных пальцев не в счет.

Ошеломленные, ослепленные жгучим светом, частично покалеченные, они отползали в разные стороны со стонами и ругательствами. Я активировал «Исцеление», сделав льющийся свет лечебным, и сконцентрировал свое пси-поле на разумах несчастных.

— Вы сейчас уйдете. Начнете новую жизнь. И больше никогда не будете употреблять нюх, — громко произнес я, передавая мощный мысленный посыл всем одновременно.

Они медленно поднимались, смятенно переглядываясь и ощупывая свои тела. Мой свет быстро излечивал нанесенные раны и незначительные увечья, не оставляя на людях следов схватки. Я чувствовал, как мой ментальный сигнал клеймом запечатывается в их сознаниях и знал – это сработает. Им придется начать новую жизнь.

— Уходите! – я сделал еще одно усилие. И они пошли к выходу, все время оглядываясь, молча, оставив свое незамысловатое оружие. Эмоции, исходящие от омег, были странными – страх, смешанный с невероятным изумлением и что-то, больше всего напоминающее священный трепет.

Когда исчез последний из нападавших, в зале вдруг раздались редкие хлопки аплодисментов. Густые тени в углу словно ожили – я был готов поклясться, что там никого не было, неожиданно обрисовав фигуру в плаще. Продолжая аплодировать, он шагнул ко мне и движением головы отбросил надвинутый капюшон.

Я узнал лицо и хитрую усмешку главного меркатора Кошек. Значит, он все это время был здесь? Или проник только что? Но почему я его не заметил?! Почему мое пси-восприятие не может обнаружить его?

— Впечатляющее представление, — сказал меркатор, — Я рад, что не ошибся в тебе, мой друг.

— Ты меня обманул, — произнес я, чувствуя прилив холодной ярости, — Это ты все подстроил? Зачем?

— Просто небольшая проверка, — пожал плечами торговец, — Нужно же было убедиться, кто ты на самом деле.

— А если бы я ее не прошел?

— Мелочи жизни, — без улыбки произнес меркатор, — Но перейдем к делу. Итак, что там с моей платой? Будь добр, мой осколок азурита, пожалуйста.

— Я что-то не вижу здесь Корвина, — прищурился я, — Опять обман?

— Обижаешь. Кошки всегда выполняют свои контракты, так или иначе, — сказал собеседник, — Оглянись, он за твоей спиной.

Миг назад там никого не было. Прежде чем я успел повернуть голову, уловить смутное движение сзади и зафиксировать новый, мощный разум в зоне пси-восприятия, мою шею уже холодило лезвие клинка пришельца.

Корвин действительно появился, он стоял сзади, и мог одним движением обезглавить меня.

— Ты меня искал, — утвердительно произнес Инкарнатор, — Зачем?

— Нам нужно поговорить, — устало произнес я, стараясь не шевелиться. — И желательно без свидетелей!

Корвин неуловимо сменил позицию – как ни пытался, я не мог рассмотреть его маневров – теперь он стоял напротив, удерживая острие оружия в микроне от моей артерии, и коротко кивнул представителю Кошек.

Меркатор понимающе усмехнулся, протягивая раскрытую ладонь. В нее упал сверкающий осколок азурида, и глава городских Кошек, покрутив его между пальцами, удовлетворенно качнул головой. После чего, шутливо отдав честь, быстро пошел к выходу. Обернувшись, он бросил через плечо:

— Грэй, не прощаюсь. Надеюсь, еще увидимся. Береги себя.

Крестоносец изучающе смотрел на меня, а я – на него. Темные с проседью волосы, узкое рубленое лицо, плащ цвета свежей крови, украшенный необычным шестиконечным крестом. Меч, очень простой с виду и одновременно странный – в отполированном металле будто проступал геометрический узор, похожий на сложную кристаллическую решетку.