Дмитрий Казаков - Встречный бой

— Этого еще не хватало, — пробормотал сержант растерянно. — Или эти штуковины тут по всему лесу раскиданы, как у нас мухоморы?

Из воды торчала исчерканная символами пирамида, точно такая же, как в котловине, и над ней дрожало, переливаясь, облако серебристого свечения. Виднелись пролетающие через него капли, текущие по стенкам потоки.

— Светится, елки-палки, — вздохнул Трэджан. — А я думал, у меня с голодухи галлюцинации начались…

Нормально не ели они уже два дня. Тупая резь в желудке потихоньку ослабела, а вот вялость поселилась в мышцах всерьез и надолго. Иногда начинало шуметь в ушах, а мир вокруг — кружиться и раскачиваться, но Роберт переживал эти приступы на ходу.

Один из солдат вчера дошел до того, что съел какую-то штуковину, похожую на гриб. Его рвало, пока из горла не пошла кровь. Потом он захрипел и умер, а еще через несколько минут лицо трупа покрылось крошечными черными точками.

Они набухли и принялись лопаться, разбрасывая в стороны облачка спор.

— Придется обходить и ее, — заметил Бьерн. — Рядом с этой штуковиной находиться так же опасно, как и с тем термитником…

Роберт вздохнул и зашагал вслед за сержантом.

Ноги двигались точно сами по себе, и он мог лишь наблюдать за этим процессом со стороны, ощущая только боль, исходящую от пяток, лодыжек, коленей и бедер.

Она помогала отвлечься от остального, от того, что бронекостюм давит на плечи, от того, что глаза слипаются, а внутренности от голода давно склеились в сухой комок.

Мыслей не было никаких, думалось лишь о том, как сделать следующий шаг, и еще один, и еще…

Роберт брел, зацепившись взглядом за широкую спину Бьерна. Он понимал, что его шатает, но так же понимал, что поделать с эти ничего нельзя — тело чудом выдержало этот сумасшедший марш-бросок, во время которого поспать удалось лишь несколько часов.

В отряде осталось девятеро — Гиви пал жертвой ядовитого растения, метнувшего отравленный шип так точно, что он воткнулся в щель между пластинками брони. А один из солдат третьего отделения то ли сошел с ума, то ли просто не выдержал.

Сорвав с себя шлем, он выстрелил прямо в висок.

Форсеры за эти дни не показывались ни разу, то ли сбились со следа, то ли пошли за другими отрядами. Сколько осталось до портала, Роберт не знал, но верил, что немного.

— Вот он, — Бьерн остановился. — Я не верю, что мы это сделали…

С некоторым трудом Роберт сфокусировал взгляд.

Прямо впереди раскинулась широкая выжженная прогалина, в дальнем конце ее блестел корпус похожего на громадный стакан из металла посадочного модуля, а посередине, на остатках разрушенного и пустого сейчас гнезда возвышалась рама портала.

Такая же мертвая, как извлеченный из пирамиды фараон.

— Как же так? — тупо спросил Роберт и не узнал собственного голоса — так хрипло и слабо тот прозвучал. — Почему он не работает?

— Я думаю, что эта хреновина установлена на пределе дальности, — сказал сержант. — Так что никто не обещал ее стабильного функционирования. Счастьем будет, если она включится до того, как сюда заявятся форсеры…

— А где остальные? — Трэджан подошел к Роберту и встал рядом. Стало слышно его частое дыхание. — Может быть, они все на той стороне, а портал отключен?

— Ты хочешь сказать, что нас бросили? — Бьерн покачнулся и Роберт испугался, что у несокрушимого и неутомимого сержанта, который все эти дни вел их, поддерживал бодрость и не позволял солдатам потерять над собой контроль, могут закончиться силы. — Не верю я в это. Не должны они так поступить, в общем… Скорее кажется, что мы добрались до портала первыми. Хотя… — он на мгновение замолчал, — в зоне действия связи никого нет…

— И что мы будем делать? — спросил один из солдат первого отделения.

— Мы сделали все, что было в наших силах, — Бьерн пожал плечами. — Нам остается только ждать — либо спасения, либо смерти.

Голова гудела, словно тысяча генераторов разом, в плече ощущалась пульсирующая боль, а еще что-то врезалось в лодыжки и запястья, мешая шевелить конечностями.

Попытка поднять веки отозвалась вспышкой боли в затылке. Марта заскрипела зубами, ощущая, что вновь теряет сознание, мотнула головой и ударилась о что-то твердое.

Висок заныл, но в остальном стало легче. Красный туман перед глазами поредел, и девушка смогла оглядеться.

Она лежала на полу транспортера, спиной ощущая вибрацию от работающего мотора, боком упиралась в холодную стенку, а другим — во что-то неприятно теплое и липкое.