Дмитрий Гришанин - По ту сторону жалости

Но, в то же время, я точно знал, что все это обман. Гребаный морок! Наваждение мерзкой паучихи. Что на самом деле никакой Белки в кровати нет, а соблазнительными позами подманивает меня ничуть не сексуальная толстуха.

Мозг рвался на части из-за необходимости уживаться с этим противоречием.

Викинг предлагал, перед визитом в спальню Незабудки, оглушить разум кружкой-другой забористого ерша на спирту. Но, для реализации предложенного Виолой плана, мне нужна была ясная голова, и я отказался. О чем сейчас, признаться, сильно пожалел.

– Ну что же ты замер в дверях? Смелее, красавчик, – даже голос точь-в-точь Белкин, но развязные, похотливые интонации в нем выдают паучиху.

Увы, для успешного выполнения предложенного Виолой плана, придется снова пройти через это.

Я раздеваюсь и ложусь рядом. Белкино лицо приближается, ее губы соединяются с моими… И на несколько восхитительно мимолетных часов тень паучихи исчезает в вихре любви и нежности…

Я снова испытываю шок, когда хрупкая фигура любимой девушки за считанные мгновенья оборачивается дряблыми телесами толстухи.

– Славно потрудился, котик, – скалится Незабудка, посылая воздушный поцелуй в угол, куда я позорно сбежал с кровати и откуда таращусь на нее, как на натурального ядовитого паука. – Мне так сладко, что пожалуй не стану тебя наказывать за жалобу Скальпелю. Ты ведь больше не будешь сплетничать на стороне о наших маленьких шалостях?

– Я… мы… – растерянно залепетал, сбитый с толку неожиданной предъявой.

– Конечно не будешь. Я тебе верю, – Незабудка встала и накинула халат. – Отдыхай, милый. С утра тебя навещу, и мы обязательно снова пошалим.

– Нет!

Мой протест не произвел на паучиху ни малейшего впечатления.

– До утра, милый, – хмыкнула Незабудка, направляясь к двери.

– Поразить мать у тебя будет лишь одна возможность, – наставляла меня заплетающимся языком Виола, прилично окосевшая поле девятого кряду бокала мартини. – Когда, после активации Дара, по ней шарахнет жестким откатом. Наступление отката определить очень просто. Чувствуя свою беспомощность, паучиха в эти роковые секунды всегда спасается бегством. Но просто убить ее для тебя будет недостаточно! Тебе банально не позволят сбежать из логова – взбудораженные смертью паучихи слуги перекроют все пути отхода из бара. Но даже если вырвешься – свободой будешь наслаждаться не долго. Воскреснув, паучиха без труда найдет и жестоко покарает взбунтовавшегося фаворита. Чтобы гарантированно вырваться из-под опеки матери, тебе нужно одновременно с ней убить и себя. Тогда против паучихи сработает ее же Дар Нимфы. Воскреснуть фаворит должен рядом со своей нимфой. А поскольку мать будет мертва, тебя, после перерождения, выбросит возле любимой женщины.

– Белки?

– Уж не знаю, кто там у тебя – белка, стрелка… Важно, что она не будет нимфой, и ты обретешь полную свободу… Короче, Рихтовщик, ты все понял – умереть с матерью вы должны вместе и желательно в один миг. Сможешь такое проделать?

– Постараюсь.

– Не правильный ответ, – Виола так энергично замотала головой, что чуть не свалилась со стула. Пришлось даже вставать, чтобы ее поддержать.

– Все нормально, я в порядке, – заверила девушка, икнула и запила из десятого бокала мартини, подсунутого услужливым официантом.

– Виола, это конечно не мое дело, но может не стоит так налегать на спиртное. Вон, хоть салатиком закуси.

– Правильно сказал, не твое, – хлопнула кулачком по столу спутница. – Никаких постараюсь , Рихтовщик! Ты либо можешь сделать, либо нет! И если нет , то даже не пытайся!

– Да сделаю я. Смогу. Есть у меня одна козырная убивалка, идеально подходящая для такого случая.

– Другое дело, – кивнула Виола. – Ну, за свободу твою, Рихтовщик!

Я поднял пивной бокал и чокнулся с девушкой.

– Круши!

Почуявшая мое намерение Незабудка рванула из комнаты с невероятной для своих габаритов быстротой. Но удесятеренная сила парой длинных прыжков позволила догнать паучиху в коридоре.

– Умри! – выдохнул я, хватая беглянку за плечо.

Ужасная боль ветвистой молнией одновременно пронзила все части тела. Шкала здоровья рванула к нулю с неотвратимой быстротой.

Перед глазами наметились контуры разгорающихся строк уведомления, но я ничего не успел прочесть из-за внезапной слепоты.

Я снова умер. И отправился на перерождение.

Глава 37, в которой готовлюсь к долгожданной встрече, но судьба снова смеется надо мной