Дмитрий Гришанин: По ту сторону жалости

– Да какая нифиг неделя! Мне сейчас ходить не в чем!

– Могу уступить все три пары по сходной цене, – откликнулся напарник и незаметно подмигнул толстяку. – Двадцать споранов и пустяшная услуга.

– Мля! Вывезу за десять километров от стаба – устроит?

– По рукам, – улыбнулся Груз, выкладывая ботинки из рюкзака обратно на стол. – Гони двадцать споранов.

Через полчаса мы с Грузом лежали на полу автобуса, приваленные сверху для маскировки грудой тряпья. Семечка сидел за рулем и отчаянно потел, мечтая поскорее избавиться от опасных пассажиров.

На мне был новый камуфляжный охотничий костюм, с пристегнутой под курткой подмышечной кобурой, и удобные для хождения по лесу черные ботинки. Кроме одежды и обуви у Крыса я еще разжился тремя коробками патронов к своему беззвучному стечкину, по сто штук в каждой, и, по совету Груза, приобрел простенькую винтовку – обычную трехлинейку, и полусотни патронов к ней. Еще по мелочи набрал: пять банок тушенки, кило сухарей, двухлитровую бутыль воды, литровую фляжку спирта, аптечку с йодом, бинтами и катушкой толстых ниток с иглой, и поллитровку живца – последнюю сразу спрятал в ячейку инвентаря. Все покупки встали мне в кругленькую сумму в семь сотен споранов, но я мог себе позволить такие траты, выписал Крысу чек, и тут же переоделся в обновки.

Пограничный патрульный пост на выходе из города проехали без проблем. Местные погранцы ограничились короткой беседой с водилой, а внутрь салона заглядывать поленились.

Как только опасность миновала, и мы выехали за границу Вешалки, я расслабился. И незаметно задремал.

Мне приснился кошмар.

Обе руки превратились в покрытые серой морщинистой кожей лапы зараженного. Выставив их вперед, в полуприседе, я стоял на залитой солнечным светом лесной полянке, готовясь к отчаянной сватке с тремя азартно урчащими бегунами.

Растянувшиеся в цепочку твари друг за дружкой неслись на меня.

Инстинктивно попытался извлечь из инвентаря Шпору, но ничего не вышло. Более того, руки сами собой шевельнулись, расходясь чуть в сторону, для более удобной сшибки с предводителем троицы.

Полное осознание того, что я совершенно не контролирую тело, а могу лишь наблюдать схватку чужими глазами, пришло, когда мой перс без команды скакнул навстречу бегуну и самостоятельно вступил в бой.

Увернувшись от захвата твари, перс полоснул левой когтистой пятерной по морде бегуна, превращая в кровавое месиво всю левую сторону, вместе с вытекающим кровавым сгустком слизи глазом. Окривевший бегун закрутил башкой, ища здоровым глазом выпавшего из поля зрения противника. И этой секундной растерянности персу хватило, чтобы добить подранка.

В правой лапе вдруг появился нож, которым перс ловко чиркнул по открывшемуся на мгновенье горлу твари. Фонтаном брызнувшая из-под лезвия струя крови указала на фатальное повреждение сонной артерии. О первом противнике можно было больше не беспокоиться. Бегун хоть и продолжал стоять, пытаясь неуклюжими лапами остановить фонтанирующую из горла кровь, но жить ему оставалось считанные секунды, и, как боец, он больше не представлял угрозы.

Разрыв между вторым и третьим бегунами был меньше метра, потому атаковали перса они практически одновременно.

Перс удачно встретил первую тварь тандема – бегуна номер два. Левая лапа ловко отразила нацеленный в шею удар, а нож ударил точно в глаз и намертво застрял в развороченной глазнице. Забившаяся в агонии тварь стала заваливаться в траву, выворачивая из лапы рукоять ножа. В то время как третий бегун, зайдя со спины, беспрепятственно атаковал опущенную шею.

К счастью я не чувствовал его боли. По тому, как отчаянно взвыл укушенный перс, испытываемые им в данный момент ощущения были не из приятных.

Перс попытался вырваться из захвата – но куда там. Тварь вцепилась мертвой хваткой. Проворства укушенного хватило только на перехват вынырнувших из-за спины лап бегуна. Вцепившийся зубами в загривок зараженный тянулся когтями порвать жертве горло, и по тому как отчаянно дрожали лапы перса, я догадался, что долго удерживать перед лицом когтистые пятерни твари у него вряд ли получится.

Победу бегуна, почти уже дотянувшегося до горла, украло коварное вмешательство затаившегося в лесу союзника перса. Раздался сухой щелчок затихоренного глушителем выстрела, и голову перса накрыла кровавая волна осколков лопнувшей черепушки бегуна. Лапы твари тут же бессильно провисли, и, сбросив их с плеч, перс шагнул вперед, избавляясь от тяжести скатившегося по спине мертвеца…