Андрей Снегов: Красный меч: Скрижали небес [СИ]

— Это — долгий разговор, — ушла от ответа Анна. — Завтра у нас с тобой будет вся ночь для бесед.

Путь к нашей с Кварром келье мы преодолели быстро. Я шел за девушкой, отсчитывал проходы и фиксировал в памяти повороты, пытаясь запомнить маршрут, ведущий на поверхность. Переступив порог пещеры, я с горечью осознал, что все было тщетно, и пространственное ориентирование — вовсе не мой конек. Утром без посторонней помощи я не найду даже едальню, не говоря уже о выходе из подземных лабиринтов.

— Теплой ночи, — шепотом сказала Анна и по-мужски крепко сжала мое плечо. — Не переживай, ты быстро восстановишься.

— Я буду ждать тебя завтра, — кивнул я, снова ощущая некстати проявившуюся слабость, — влей в меня столько зелий, сколько будет возможно.

— Утоплю тебя в них, даже не сомневайся, — улыбнувшись, ответила Анна и вышла наружу, проведя ладонью по моей груди.

Света, льющегося из коридора, едва хватало, чтобы высветить контуры предметов в комнате, и я не сразу нашел свое спальное место. Свежая циновка играла лишь декоративную роль и нисколько не сглаживала неровности каменного пола, неприятно давящие на спину.

Рядом сопел Кварр, а я смотрел в полутьму и снова вспоминал дом. Мне хотелось вернуться в комфорт привычной жизни, в безопасность и обеспеченность, оказаться в мягкой, пахнущей свежестью постели, и выпить за завтраком чашку ароматного кофе, а не кружку теплой затхлой воды.

На Земле я мечтал о совершенно противоположном: о приключениях и странствиях по неизведанным мирам, о сражениях с врагами и настоящих друзьях, которые помогут в трудную минуту, о страстной любви, что обязательно должна случиться в этих воображаемых вселенных.

Если бы вечность назад старик в Сан-Франциско предложил мне испытать приключения, которые захлестнули меня в Хариссе, я, не раздумывая, отдал бы за эту возможность полжизни. Сейчас же, находясь здесь, я не был готов пожертвовать даже лишней минутой, не говоря уже о том, чтобы глупо умереть в пасти какого-нибудь подземного монстра или от рук местного перекачанного аборигена.

Двойственность нашей натуры проявляется во всем. Нам претит спокойная жизнь, мы хотим авантюр и адреналиновой бури в крови, которая обязательно должна закончиться выплеском дофамина и ощущением эйфории. Но приключения интересны и по-настоящему захватывают только тогда, когда являются развлечением, и мы в любой момент способны вернуться в свой привычный и безопасный мирок. Если же платой за острые эмоции может стать смерть, причем, смерть самая настоящая, приключения перестают быть таковыми, и мы начинаем мечтать о том, чтобы получить прямо противоположное — спокойствие, безопасность и скуку.

— Алекс, какого крума ты еще спишь? — крик Кварра вырвал меня из спасительных объятий сна и вернул в суровую реальность.

— Крума? — сонно переспросил я, открывая глаза. — Что это такое?

— То, что стоит у тебя между ног по утрам! — засмеялся Кварр. — Как сейчас, например!

Я резко повернулся на бок, принял позу зародыша и тут же ощутил, как кровь прилила к лицу. На полу в позе лотоса сидела улыбающаяся Анна.

— Сестра, ты видела? — продолжил вошедший в раж Кварр. — Ты рассказываешь о том, что твой питомец слаб, как малое дитя, тратишь на него зелья, а он уже о девчонках думает!

— Кварр, это же прекрасно, — ответила Анна и подмигнула, — к нему возвращаются силы. Кстати, братец, у тебя самого после выздоровления все нормально работает?

Парень покраснел, стушевался, и, резво подскочив с циновки, ретировался из комнаты.

— Анна, мне очень неудобно...

— Не извиняйся, я уже видела тебя обнаженным, — усмехнулась Анна. — Я же — лекарь.

— Никакой романтики, — буркнул я и, отведя смущенный взгляд, поднялся на ноги.

Едальня была полна народа. При нашем появлении все разговоры стихли, но я решительно направился к уже знакомому круглому столу с едой в центре зала. Анна последовала за мной, подала мне глиняную тарелку и положила в нее немного мяса. Накладывая неаппетитно пахнущий завтрак, я рассматривал стоящих за столиками людей, и с удовлетворением отмечал, что они не прячут взгляды.

Множество пар глаз следили за каждым моим движением, но никто даже не пытался сделать вид, что не интересуется мной. Я также открыто, улыбаясь, смотрел в ответ и четко осознавал: они не будут выбивать из рук тарелки, ставить подножки и неожиданно сбивать с ног, как ученики в местной школе. Скорее, убьют в честном поединке или выгонят в пустыню.