Андрей Но - Субъект. Часть вторая [publisher - 1С-Паблишинг]

– Я понял… У него было время подумать, как поступить, поэтому…

– У него была целая вечность, – кашлянул человек в кресле, – чтобы подумать… твои глаза только начинали поворачиваться… а он уже успевал понять, куда и для чего… каковы намерения… и как их предотвратить… а заодно вспомнить свою поездку на Гоа или подсчитать… сколько калорий съел на завтрак…

– Да, – мрачно задумался я, представляя, – это все объясняет… Но как он…

– Пара растяжений и легкий вывих голеностопного… возможности тела, увы, остаются прежними…

– Нет, я хотел спросить, как он живет… Такая скорость постоянна?

– Разумеется, нет… Кибернетический имплантат требует подпитки от портативного генератора… А сам мозг – энергии…

– И много таких Гордонов вы разместили на границах города, чтобы меня поймать?

– О чем ты? – издал он сухой смешок. – Какие границы? У нас людей то столько нет… Ты разве еще не понял, насколько тщательно… тебе промыл мозги мой лучший агент?..

– Уже понял… – горько признал я.

– Но не будем об этом… в ходе путешествия до нас у тебя наверняка накопились настоящие вопросы… с нетерпением жду, когда ты начнешь их задавать…

– Почему «Айсберг»?

Глава Айсберга сдавленно фыркнул.

– Значит, тебя интересует… почему я охарактеризовал нашу международную организацию как «Айсберг»… Неожиданный вопрос для человека… на твоем месте… но, так и быть, я постараюсь ничего не упустить…

Должно быть, ты полагаешь, что это название не что иное… как намек на огромную подводную часть наших… амбиций? Нет. Эта аналогия вписывается в наш стиль, но… Айсберг у меня ассоциируется с мозгом… точнее, я нахожу сходство между соотношением их видимых и скрытых частей. Сознание – лишь видимая верхушка на фундаменте древних инстинктов… Они невидимы и немы, но их влияние остается скрытым даже для самого носителя…

– Звучит, конечно, безобидно…

– А еще мне это напоминает, – не дав мне договорить, он продолжал, – природу отношений толпы и ее лидера… слушает она его только до тех пор, пока он говорит то, что ей приятно слышать. Идеи, напутственные речи, разжигание страстей…. что угодно, но только в тех темах и в тех направлениях, которые угодны толпе… Подсознанию. Неугодные же идеи подсознанием не поощряются… воспринимаются в штыки. В авторитете лидера начинают сомневаться, и если он не прекратит злоупотреблять… тиранить народ своей волей…то рано или поздно будет сломлен… Сдерживаемая чересчур дисциплинированным сознанием суть человека вырвется наружу… наступит хаос… Революция… перечить народу невозможно, однако… его можно заставить усомниться в самом себе. Напомнить ему о морали, о последствиях… народ способен вразуметь, хоть и скрипя зубами, отказаться от жгучих страстей и низменных побуждений… Сознание сдерживает нижележащие инстинкты вовсе не силой, а лишь напоминанием о том… куда они способны привести… Верхушка айсберга – это мудрый глас… предупреждающий издалека о столкновении… Айсберг претендует на роль сознания этого общества…

– М-да, – хрипло протянул я, – амбиции, так скажу, у вас донельзя нескромные. Людьми хотите управлять?

– Ты не понял. Для людей… лидер не их авторитет… Он лишь голос их невысказанных мыслей… Слова, произнесенные вслух, что позволяют услышать себя со стороны и переосмыслить… и добровольно облачить себя в смирительную рубашку…

– Допустим, – выдохнул я, проводив тоскливым взглядом клубы пара, – и каким же образом вы намереваетесь толкать народ на переосмысление? Притчами о морали? Запугиванием тюремным сроком? Где-то я это уже слышал…

– Сознание не стоит на месте в поиске методов укрощения собственного тела, – колеса кресла крутанулись, развернув сидящего лицом ко мне сильнее, – оно прибегло к технологиям. Да, мы создаем гаджеты и снабжаем ими потребителей… Каждый год своими инновационными разработками… мы ставим на уши весь свет, каждый год мы… делаем людей на шаг ближе к запредельному… к самим себе…

– Укротители… Себя лучше укротите… – разлепив подрагивающие губы, произнес я.

Человек в кресле замолк. Возможно, это было всего лишь игрой света на шероховатой поверхности стены, но мне показалось, будто по его лицу пробежала волна бесконечной усталости и скорби.

– Мой отец, – его голос дрогнул, – работал водителем автобуса… Мать же бросила нас сразу после моего рождения, посчитав нашу компанию бесперспективной… Еще бы, ведь кого прельстит судьба ухаживать всю свою… одну-единственную жизнь за овощем, которому не посчастливилось родиться… со спинальной амиотрофией Верднига-Гоффмана… Да и отец, казалось, меньше всего подавал какие-либо надежды на радушное сосуществование… Но папа меня не бросил.