Андрей Но - Субъект. Часть вторая [publisher - 1С-Паблишинг]

Я не мог даже предположить, что конкретно из нашей встречи с ним уже благополучно отложилось в кладовую его воспоминаний. Но каждая новая секунда промедления могла стоить дополнительного градуса в изумлении от дежавю, которое впоследствии его охватит…

Теоретически решение проблемы стояло за малым – деполяризовать все его нейроны в гиппокампе. Конфигурации нейронных сетей, в которых были запечатлены энграммы о случившемся, вернутся в исходную. Обнулятся. Грубо говоря, кадры нашего с ним приключения в его голове исказятся, если не исчезнут вовсе…

Пробегающий мимо машины спортсмен внезапно очень громко икнул, отчего полицейский нервно обернулся. Тут же в его голове деактивировалась работа гиппокампа, и в то же время, на какую-то долю секунды, исчезла чувствительность в его правой руке, с которой соскользнул неслышно отомкнувшийся браслет наручников.

Бесшумно отплыв от полицейского задом вперед, я уткнулся коленями в лавку и невольно на нее присел. Возле лавки, из урны, очень кстати торчал сверток газеты. Не отводя взгляда с озирающегося полицейского, пока что стоящего ко мне спиной, я плавным движением вытащил из урны газету и раскрыл её перед собой. Болтающийся браслет наручников на левой руке медленно заполз в темный проем рукава моего пальто.

Подъехали другие полицейские машины, окончательно вспугнув оставшихся зевак. Из одной резво выскочил жирный представитель правоохранительного порядка.

– Лейтенант, – отдал честь задержавший меня патрульный.

– Где задержанный? – с ходу бросил тот. К нему подбежал еще один полицейский с овчаркой на поводке, что тут же начала водить носом.

На веснушчатое лицо наползло искреннее недоумение. В заплывших глазах лейтенанта вспыхнуло нескрываемое раздражение.

– Где? – нетерпеливо повторил он.

– Я не понимаю… – прошептал молодой патрульный. Собака перестала принюхиваться и безмятежно высунула язык.

– Ты что же, твою мать, издеваешься? – вскрикнул лейтенант и, покосившись на меня, тихо добавил, – живо садись в машину и вези нас на место происшествия.

Приехавшие копы снова расселись по своим машинам и тронулись в сторону лесного шоссе. Незадачливый полицейский немного потоптался на месте, растерянно оглядываясь по сторонам. Внезапно его взгляд остановился прямо на мне. У меня екнуло сердце. Стараясь не выдать дрожь в руках, я продолжал изображать из себя невозмутимого, законно расслабляющегося в парке гражданина.

– Сто семнадцатый! – донесся нетерпеливый голос из рации. Вздрогнув, сто семнадцатый быстро сел в машину и стал лихорадочно заводить мотор. Включив проблесковый маячок, он, напоследок бросив на меня нейтральный взгляд, рванул вслед за остальными. Когда его машина скрылась из поля зрения, я судорожно выдохнул воздух. Как же я хочу домой! Сняв с себя наручники и выбросив их в урну, я двинул в сторону своего дома.

– А где сахар? – первое, что спросил сосед, когда я с побелевшим лицом ввалился в прихожую. Ничего не ответив, я лишь перевел тяжелый взгляд куда-то себе под ноги. У него отвисла челюсть. Под моим ботинком расползалось красное пятно.

– Что произошло?! Ты тоже там был?!

– Где? – замер я.

– В клубе, под которым оползень образовался. По новостям показывали утром. Так ты туда что ли пошел ночью?

– Да, – сознался я, пытаясь нащупать онемелыми пальцами застежку на пальто.

– Так почему ты не поехал в больницу? Ты же выглядишь еле живым!

– Все будет в порядке, – процедил я, осторожно стягивая рукав пальто со сломанного предплечья. Увидев мою буквально выстиранную в крови одежду, он сматерился.

– Я вызываю скорую. Это жесть.

– Не смей, – повысил голос я. Телефон замер на полпути к уху, – я… мне не хотелось бы пользоваться услугами скорой помощи…

– А мне не хотелось бы быть главным подозреваемым в случае, если ты тут издохнешь! – взревел сосед.

– Не издохну, – буркнул я.

– Соизволь тогда уж объясниться, на каких основаниях я должен верить, что все будет хорошо, и я не окажусь втянутым в какую-нибудь чертову передрягу!

– Я сейчас не в том состоянии, чтобы объясняться, – выдавил сквозь зубы я и принялся расшнуровывать ботинок, – все будет хорошо и даже еще лучше, если ты поможешь мне своим временным отсутствием. И прошу тебя, никому не слова.

– Так не пойдет, – уперся он, – давай я хотя бы схожу за медикаментами, бинтами там…

Глянув на его всерьез обеспокоенное лицо, я даже смутно удивился. Откуда столько сантиментов от такого, казалось бы, угрюмого и равнодушного человека…