Кристофер Банч - При дворе Вечного Императора

Хаконе подвел Стэна к шкафчику-бару, способному похвастать, как краем глаза заметил капитан, богатейшим выбором напитков.

— Виски у вас есть? — спросил Стэн.

— А‑а, вы переняли привычки Императора! — Хаконе взял бутылку и наполнил до середины два стакана.

Стэн только пригубил виски и поставил стакан на столик. Хаконе сделал то же самое.

— Почему вы сказали, что я пришел вовремя, многоуважаемый господин Хаконе?

— Я как раз собирался пообщаться с вами, — сказал Хаконе, приглашая Стэна присесть на широкую кушетку. — Вы, часом, не видели мою последнюю пьесу? Ту, что показывали перед самым Днем Империи?

— К сожалению, я был на дежурстве.

— Ну, судя по высказываниям критиков, вы не много потеряли. В общем, сейчас я в поисках темы для новой работы. И вот мне пришла в голову занятная мысль — знаете ли вы, что еще никто не писал об истории императорского дворца?

Стэн сделал вид, что для него это новость, отрицательно мотнул головой и сделал глоток виски.

— А следует рассказать не только о самом дворце, но и людях, которые там служат, — возбужденно заговорил Хаконе как бы в порыве писательского энтузиазма.

— Любопытная идея.

— Вот и мне так кажется. Как, впрочем, и моему издателю. Разумеется, я бы стал больше писать о людях, живущих во дворце — по‑настоящему меня интересуют только человеческие судьбы, а не технические штучки и архитектурные навороты.

Стэн ждал и помалкивал.

— Вы, должно быть, знаете, — продолжал Хаконе, — что я прежде всего военный историк. Если быть откровенным, у меня свои источники информации. И когда в голове зародился этот проект, первым делом я стал собирать данные о тех, кто в данный момент служит во дворце. Именно поэтому, кстати сказать, я так рвался познакомиться с вами на банкете, который устраивали Марр и Сенн. Ведь вы, капитан Стэн, человек во многих отношениях замечательный.

Стэн изобразил на лице глубокий интерес.

— Вы самый молодой начальник личной охраны Императора за всю историю дворца. Вам это известно?

— Да, адмирал Лидо отметил этот факт.

— Этот факт заинтересовал меня до такой степени, что я раздобыл документы о вашей предыдущей службе. Честно говоря, я спрашивал себя: достойны ли вы высокого поста?

Стэн поленился даже улыбнуться: он‑то знал, что файл с его вымышленной биографией надежно засекречен. А правду о его прошлом знали только несколько человек в штабе отряда Богомолов, сам Император и генерал Ян Махони.

— У вас послужной список, которым можно гордиться: никаких взысканий, безупречная характеристика. Все командиры довольны и отзываются наилучшим образом. Плюс энное количество геройских поступков, которые были отмечены соответствующими наградами.

— Некоторым просто везет.

— Если говорить совсем откровенно, капитан, некоторым везет даже сверх меры.

Стэн молча допил виски.

— Капитан, как вам понравится, если я выскажу предположение, что ваш послужной список — чистейший вымысел?

— Не будь я у вас по делу государственной важности, многоуважаемый Хаконе, за такие слова — в зависимости от настроения — я угостил бы вас стаканчиком или расквасил вам нос.

— Я не хотел оскорбить вас, капитан. Просто высказываю предположение, что, по моему глубокому убеждению, вы получили назначение на свой нынешний пост благодаря успешной службе в частях «Меркурий» или в отряде Богомолов.

Стэн сыграл под дурачка:

— В «Меркурии»? Простите, господин Хаконе, я отродясь в разведке не служил, а про Богомолов и слыхом не слыхал.

— Другого ответа и не ожидал. Похоже, я лишь понапрасну обидел вас. Сменим тему разговора. Что вас привело ко мне?

Хаконе снова наполнил стаканы.

— Некоторое время назад вы наняли на службу некоего доктора Харса Стинберна, — быстро отчеканил Стэн с намерением застать писателя врасплох. Хаконе и впрямь резко отреагировал на вопрос — пожалуй, даже слишком нарочито: уронил на пол пробку от бутылки.

— Проклятье! Этот придурок опять что‑то натворил?

— Опять? Многоуважаемый Хаконе, должен предупредить вас, что наша беседа записывается на магнитофонную пленку. Вы имеете право на присутствие адвоката и врача, дабы засвидетельствовать, что при снятии показаний не применялись методы психологического давления, равно как и меры физического воздействия или наркотические препараты.

— Спасибо за предупреждение, капитан. Нет нужды в таких официальных мерах. Доктор Харс Стинберн действительно работал у меня на протяжении четырех месяцев — прайм-уорлдских месяцев. Затем я уволил его — и хотел бы добавить, без положительной характеристики.