Игорь Кулаков - Клеврет с Антара

Великий План был под величайшей угрозой. Всё, что создавалось таким трудом за тысячелетие, разорванное преодолением последствий предательства Дарта Гравида, засомневавшегося в корректировке, предпринятой Ситари — Дартом Бэйном и в самой сути Ситского учения… Предатель возжелал совместить учение Ситов с джедайскими принципами милосердия и сострадания… что за болезнь глупости тогда одолела его?

И вот сейчас снова. Наследники учения Ситов, возможно, и их, с Дартом Плэгасом, так же будут презирать?

Неожиданно в голове Сидиуса сформировалось соображение — мог ли тот, кто с такой яростью и мощью атаковал его, быть тем, кого принесло им Видение? Младший Сит лишь пожалел, что их Видения — личные и совместное с учителем, были столь мутны и нечётки. Твилечка там и тут… мог ли быть атаковавший его её падаваном? В прошлый раз, размышляя о поиске парочки, он обладал возможностью близкого и безопасного доступа к представителям Ордена. Сейчас то предположение превращалось в иное — «В Ордене было достаточно молодых твилечек. И ещё больше юношей — падаванов человеческой расы. Сочетаний хватало. Откуда ему знать всех?»

И… уж слишком могуч был для падавана натиск юноши. Или он не был вообще падаваном? С другой стороны, слова в диалоге, предшествовавшем схватке с неизвестными Тёмными, говорили в пользу первого предположения. Конечно, если они были правдой.

И цвет клинка?

Он мог быть из Видений. И не мог. Сила часто подсказывает, но может и сбить с толку слабого. Неопределённости. Их было много. Лишь будущее сможет подтвердить правоту или отринуть ложь этого предположения.

Но вероятность совпадения, определённо, была после схватки выше.

Ему нужен совет учителя. Но в связи по прежнему была пустота…

После медобработки, он уничтожил меддроида и максимально полно, насколько позволяло ограниченное время, ликвидировал следы пребывания в медпункте.

Меняя транспорт, он оборвал возможные следы и, превозмогая поднимавшуюся новую волну боли, добрался до убежища.

Заперевшись и активировав систему безопасности, Сит проглотил огромную дозу одного малоизвестного вещества, снижающего видимость в Силе и впал в восстанавливающий транс.

Тёмная сторона начнёт медленно, но неотвратимо приводить его измученное и повреждённое тело в относительный порядок.

Ночью, мечась от боли и из-за жара в полубреду и еле сдерживая себя, чтобы не провалиться в беспамятство, в котором он мог непроизвольно раскрыться в Силе ищейкам джедаев, Сит смог кое-что идентифицировать и осознать.

Этот юноша был рядом с ним!

Преодолевая боль, и просеивая воспоминания последних дней в Сенате, Сидиус смог ухватить, распознать и сопоставить ощущение брошенного в Силе взгляда. На грани чувствительности, но очень похожее на то, которое было многократно умножено в ощущениях столкновения на переходе над монорельсовыми трассами.

За несколько часов за схватки тот смотрел на него в Сенате.

Что же, появилась первая определённость. Вкупе со всеми предыдущими неясными предчувствиями «взгляда в спину» можно было сказать — джедаи целенаправленно заранее изучали его.

Блоггер чатящийся. В Силе. Запись номер 15.

Возвращаясь днём в Храм, сидя на полукилометровой высоте в открытом салоне аэротакси, управляемого водителем-дроидом, я делаю эту запись на датападе. Пока свежи впечатления. Ибо ОНА кое-что «разъяснила на пальц… щупальцах» мне. Сказанное ей выглядит правдиво. Слишком откровенна была та, что сейчас, вчера и многие десятки тысяч лет назад смотрит на небо, полное провалов чёрных дыр. Разумеется, это всё — её игра. Абсолютно верно, в её — интересах. Иного варианта не может быть по определению. Но суть может быть вполне верна. Или лжива. А у меня нет никаких способов проверить сказанное ей. И это обстоятельство крайне меня удручает. Возможно, и тяготит.

Разве что… пожалуй, я не буду доверять эту мысль даже личному дневнику.

Ближе к утру, после того, как целомудренно уснула успокоившаяся Адира, я, наконец-то отошедший от ярости схватки с самим Лордом Тьмы, и последующей душеспасительной беседы с девушкой, которая ещё днём ранее была мне никем, прикорнул рядом на чём-то вроде кресла в скромном съёмном жилище студентки, за использование которого она ежемесячно отдавала треть зарплаты, получаемой согласно одному из низших мест в табели рангов известнейшего университета Республики.