Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

– Вы уже проиграли! – Фанатик откинулся на спинку стула и, запрокинув голову, захохотал. – Мир скоро станет одной большой Зоной!

– Мы в курсе. – Шекспир наклонился вперед, пристально глядя на безумца. – Как это остановить? Что именно планирует «Обсидиан» и какова ваша роль в этом?

– Наша роль? Наша роль та же, что и всегда! Служить ему ! Тому, кто скажет нам, что наш путь завершен!

Шекспир зарычал и, схватив бойца «Обелиска» за воротник, вновь замахнулся, страстно горя желанием разбить вдребезги ухмылку фанатика.

– Ты от него ничего не добьешься, – подал голос человек в капюшоне. – Он безумен, как мартовский заяц. Оставь это, и пошли. Посмотрим сами, что там происходит.

Шекспир обернулся на напарника, затем тяжело выдохнул и разжал пальцы.

– Да, ты прав, Бурый. Он пустая оболочка. Там уже нет человека.

Военный сталкер посмотрел на безумца, который, продолжая широко улыбаться, глядел в ответ.

– Ладно, идем. – Шекспир отстранился от фанатика и, развернувшись, подхватил с деревянного пола свой рюкзак с притороченным к нему автоматом.

– Куда вам идти, куда бежать? Присоединяйтесь! Цель всего человечества – служение ему ! Зона станет нашим общим домом, а мы все братьями и сестрами! Истина в единстве, а единство – это мы!

Шекспир закинул рюкзак на плечи и подтянул лямки.

– А с этим что? – поинтересовался Бурый, отлипая от стены и подходя ближе.

– С этим? – Военный бросил последний взгляд на беснующегося фанатика. – Ничего.

Мужчина вытащил из кобуры на поясе пистолет и, подняв его, пустил бойцу «Обелиска» пулю в лоб.

– Одним психом меньше – Зона чище, – добавил он, убирая оружие.

Труп в сером камуфляжном комбинезоне безвольно уронил простреленную голову на грудь и обмяк в удерживающих его веревках.

– Двинулись, – скомандовал Шекспир и, не оборачиваясь, направился к двери.

Толкнув ее, он вышел в серый пасмурный день. В ноздри немедленно ударил запах гнилой травы и сырого подлеска. Промозглая вечная осень Зоны. Деревянный настил под ногами военного сталкера заскрипел, из-под него раздался плеск. Зеленоватая лягушка выпрыгнула из-за сваи, на которых стоял небольшой домик посреди водоема, и скрылась в зарослях густой осоки. Вокруг, куда ни глянь, простиралось мутное темное болото, лишь с одной стороны очерченное мрачной стеной леса. Из его глубин доносился непонятный, приглушенный расстоянием вой. Низкое слепое небо было затянуто тучами, из которых периодически пытался накрапывать дождь.

– Хорошо-то как! – пробормотал Бурый, вставший рядом с Шекспиром.

Военный сталкер покосился на друга и только хмыкнул в ответ.

– Да ладно тебе, – продолжал Бурый, разведя руки в стороны. – Посмотри, как здесь красиво. Да умей я рисовать, я бы на этюды в Зону выходил, а не за хабаром!

Шекспир, вытащив из подсумка противогаз, быстрым шагом направился по настилу в сторону берега. Бурый, обернувшись, бросил любоваться пейзажем и поспешил следом.

– Ты, дружище, часом головой обо что-нибудь недавно не прикладывался, а? – с сомнением в голосе осведомился Шекспир, прежде чем натянуть на лицо серую маску противогаза. – А то, по-моему, общение с психами из «Обелиска» на тебя дурно влияет. Никогда не замечал за тобой особой любви к «матушке Зоне».

Мужчина соскочил с помоста и, сняв с пояса детектор аномалий, медленно двинулся к берегу по мелководью. В другой руке он поднял автомат с глушителем, раздвигая его стволом заросли осоки. Бурый что-то пробормотал в ответ и собрался было последовать примеру своего напарника, когда где-то за лесом раздался отчетливый стрекот вертолетного винта, с каждой секундой становящийся все громче.

– Ложись! – скомандовал Шекспир, упав в мокрую грязь и замерев без движения.

Выругавшись, Бурый спрыгнул следом и укрылся возле одной из прогнивших свай помоста, скрытый от посторонних глаз деревянным настилом. Сталкер сильнее сжал в руках помповый дробовик, словно тот смог бы защитить его от летающей боевой машины. Рокот тяжелого двигателя продолжал нарастать, достигнув наконец нестерпимого крещендо, и затем из-за вершин осенних деревьев выскользнул хищный темный силуэт.

Шекспир стиснул зубы и сильнее вжался в холодную землю, надеясь, что если камуфляжа окажется недостаточно, то при взгляде с высоты он хотя бы сможет сойти за труп. Ледяная вода немедленно хлынула за воротник, вонзив в тело военсталкера сотни крохотных иголок. Болотная тина налипла на руки и ноги, сковав движения. Шекспир тихо выругался, боясь пошевелиться. Турбины ревели уже прямо над его головой, а затем над ним промчалась густая черная тень. Днище вертолета на мгновение заслонило солнце, и боевая машина, заложив крутой вираж, ушла куда-то в сторону Припяти. Прежде чем армейский «Блэк Хоук» скрылся за шумящими на ветру кронами деревьев, Шекспир успел различить на его бортах символику в виде обсидианового прямоугольника и двух стрелков в темной броне, сидящих за пулеметами в люках.