Григорий Елисеев - Лики Януса [litres]

От признания брата Нестеров похолодел. Он абсолютно не знал, что сказать. Любые слова казались неуместными и пустыми. Роман несколько раз открыл и закрыл рот, силясь вдохнуть.

– То есть ты… Ты лишил меня всех… всех, кого я любил… убил всех наших друзей… ради… ради… – Роман сжал кулаки, хотел закричать, ударить Павла, но затем лишь разжал ладони, с бесконечным ужасом понимая, что тот был прав и это, вероятно, был единственный выход.

– Можешь кричать и поносить меня, старший… Можешь даже забить меня до смерти, если хочешь… – Павел вновь закашлял кровью и затем поднял взгляд.

На его лице показалась слабая улыбка:

– Так, наверное, будет даже правильно и честно с твоей стороны… За все, что я натворил…

Опустившись на брусчатку рядом с ним, старший Нестеров обхватил брата, не зная, что сказать. Все, что приходило ему на ум, было пусто и неуместно по сравнению с обрушившимися на него откровениями.

– Какой же ты все-таки дурак, младший, – прошептал Роман, пытаясь зажать рану на животе брата.

Обжигающе горячая кровь потекла по руке сталкера.

– И как же ты всегда любил эти идиотские многоходовки… Ну зачем? Ну, вот зачем ты… Уверен же, что был какой-нибудь другой способ! Ну, ведь точно был же, ну…

Павел с усталой улыбкой в очередной раз покачал головой, глядя на Романа.

– Прости меня за все, старший. За все… что я сделал… И за все, чего не сделал, тоже прости… – Павел печально вздохнул.

Кровь продолжала бежать тонкой струйкой с уголка его губ.

Он попытался поднять руку и вытереть ее, но сил не хватило, и Павел лишь слабо махнул ладонью, не поднимая ее с земли.

– Хотел бы я, чтобы был какой-то другой способ… но похоже… что я и правда оказался двуликим Янусом не только потому, что у меня… рожа подгорела.

Павел Нестеров грустно усмехнулся. Его взгляд потускнел, голова свесилась на грудь.

Роман моргнул.

– Нет, нет… Нет! Паша, младший! Не умирай! Не умирай, кому говорю! – Старший Нестеров затряс тело брата.

Затем крепко обхватил и прижал к себе, уткнувшись в плечо Павла, и закрыл глаза. Сейчас сталкер уже не стыдился и не стеснялся. Аня, Рене, Владимир и вот теперь… Когда Роман едва только вновь обрел его… Нестеров зарыдал.

Он сидел так, обхватив мертвого Павла, несколько минут или часов. Вечность проходила вокруг, а Роман не двигался с места. Наконец, когда слез и проклятий больше не осталось, сталкер медленно встал. Осторожно прислонив брата к металлическому основанию Установки, Нестеров поднял взгляд на замершие в воздухе кольца, охваченные застывшими молниями, и поток энергии, бьющий в небо. С ненавистью Роман сжал кулаки и направился к лестнице. Время вокруг продолжало стоять на месте, и Нестеров не спешил, медленно поднимаясь по широким железным ступенькам. Одна за одной. Вперед и вверх. Сначала прямо к остановившимся громадным кольцам, затем направо от них по идущим ввысь техническим балконам и балюстрадам. Роман проходил мимо адептов «Обсидиана», замерших возле пультов и терминалов. Белые лабораторные халаты развевались на невидимом ветру, один из ученых повис в воздухе – его тело распыляла на атомы молния, вырвавшаяся из сферы в центре Установки. Нестеров осторожно обогнул умирающего человека, стараясь не смотреть на застывшее в вечности перекошенное от боли и ужаса лицо. Наконец он дошел до самого верха, туда, где начинались железные фермы и балки, на которых, словно каменные горгульи, сидели сгорбившиеся снайперы, все еще целящиеся в сторону площади внизу.

Именно здесь располагался широкий полукруглый терминал, над которым парил полупрозрачный голографический экран. Насколько Роман помнил, именно возле него стоял Павел, когда сталкер вошел на площадь и попытался застрелить брата. Нестеров осторожно дотронулся до поверхности цифрового монитора. В воздухе вспыхнула сенсорная клавиатура. На экран было выведено схематичное изображение Установки и множество данных, в которых Роман едва ли что-то мог понять. К счастью, кнопка «Аварийная остановка» была дополнительно подсвечена и маркирована громадным восклицательным знаком. Недолго думая, Нестеров стукнул по ней.

Монитор залило красным, а в уши ударил противный визг сирены. Окно с надписью «Отказано в доступе» перекрыло собой все остальные на экране.

– Внимание, включена служебная блокировка. Инициирование протокола аварийной остановки с основного пульта невозможно, – сообщил до идиотизма жизнерадостный синтезированный голос. – Для запуска процедуры аварийной остановки и отключения машины воспользуйтесь ручным управлением в кабине ментального интерфейса.