Александр Башибузук - По ту сторону игры [litres, залита ошибочно]

– Ах ты гандон штопаный! Залупа морской коровы! – истошно ревел адмирал. – Чтоб тебя трипперный осьминог всю вахту сношал, чтоб тебя раки на дне обожрали, чтоб…

– Тихо, тихо, – я приобнял ведьму за плечи и оттащил от трупа пещерника. – Хватит уже…

– Нет, ты видела, ты видела? – чуть ли не плача орал адмирал. – Еще чуть-чуть осталось, сиськи уже начали пропадать, а тут… пиздопроёбина хуева… так и останусь гибридом, мать его так наперекосяк, через шлюпбалку перегнуть и вымбовкой утрамбовать!..

– Угомонись! – я несколько раз тряхнул Азазеллу. – Ничего еще не потеряно, это всего лишь вторая статуя. И хер его знает, чем бы все закончилось, даже если изваяние осталось целым. Квест-то не закончен еще.

Нет, в самом деле, я его понимаю, у самого чуть ли не руки от злости трясутся, но надо держать себя в руках.

– Правда, Ази, есть еще одна, и ты сможешь воплотить свою мечту… – бундеслейтенантша тоже приобняла Петровича. – А хочешь, а хочешь… я договорюсь в реальности, после того как мы выйдем из игры, и тебе сделают операцию по смене пола без очереди в Берлине. Я знаю очень хорошую клинику…

– Вот-вот, не отчаивайся! – поддержал я немку. – Пришьют хер и все будет нормально…

– Да идите вы в жопу! – в сердцах выкрикнул адмирал и выбежал из пещеры.

– Мне ее так жалко… – бундеслейтенантша всхлипнула и, пустив слезу, обняла теперь уже меня. – Это такая трагедия…

– Ничего, переживет, – стараясь не расхохотаться, ответил я.

– Поцелуй меня… – неожиданно попросила Санта и сама подставила губы.

И поцеловал…

Черт, это было прекрасно! Вот честно, словно током пронзило.

Но ничего большего не случилось, потому что немка убежала утешать ведьму.

А я принялся потрошить Монороха на предмет трофеев, коих оказалось не так уж много, зато как на подбор ценные.

Итак, предоставив Санте прерогативу утешать Петровича, я занялся более низменным занятием, а именно, приступил к тщательному досмотру храма на предмет трофеев. Ибо только достойная экономическая составляющая победы делает оную победу по-настоящему значимой.

Оставив труп великана на десерт, я первым делом принялся обходить зал, через шаг применяя «Взор вора». За находками дело не стало, я едва успевал просматривать подсвеченные предметы и вычленять из откровенного хлама более-менее ценные вещи, коих попадалось до обидного мало.

Около трех сотен очень древних серебряных монет шестиугольной формы, времен алвской династии Хризантемы, и слиток золота весом около двухсот граммов.

Шкатулка дорогой, тоже старинной бижутерии, но абсолютно без бонусов, как я понял, обычных болванок для зачарования и горсть драгоценных камней.

Пустой колчан для стрел из шкуры какого-то пещерного пласкирника, с маленькими, но очень полезными бонусами, к пополнению боезапаса и вместимости, а также три миниатюрных метательных ножа из мельдиора с бонусом к пробитию брони.

Пара бутылок вина «Грация осени», производства Шато де Бальмонт из Пормероля, стопятидесятилетней выдержки и бочонок кальвадоса «Мистерия» от того же дома, но чуть меньшей выдержки.

Вот это, пожалуй, и все. Вдобавок, на всякий случай, я прихватил полено из какого-то сиглианского пустынного граба, моток дратвы из волоса, вовсе уж непонятного чашечного асмоподия, связку шкурок сумрачных псевдолетяг и горшочек алебастровой голубой глины. Как я уже успел убедиться, почти любой материал в Пандориуме можно применять в ремеслах, так что сгодится, тем более находки из категории редчайших.

И уже перед тем, как приступить к потрошению Монороха, почти случайно обнаружил в тайной потерне у одной из колонн, вырезанную из целого изумруда статуэтку богини Дану, оказавшуюся стационарным маяком для телепортации, к которому комплектом шло заклинание, позволяющее перенестись откуда угодно к тому месту, где стоит эта статуэтка.

Посетовав про себя на скудность трофеев, я приступил к главному: потрошению дурно пахнущего трупа гребаного великана.

Надо сказать, технология обыска чудовищ отличалась довольно мерзкой реалистичностью. Для проверки надо было сделать надрез на тушке, сунуть в него руку, со всеми приличествующими ощущениями, и только тогда появлялся интерфейс содержимого.

– Бля-а… – невольно скривившись и чуть не сблевав при этом, я вспорол пузо Монороху и просунул в исключительно отвратительно смердевший разрез свою длань.

Следующий возглас был уже совершенно противоположной эмоциональной направленности, ибо гребаный главабьюз порадовал. От души порадовал, вонючка эдакая.