Андрей Васильев: «Золото мертвых»

— Последнее неинтересно, — оборвал ее я. — Повторю вопрос — от меня что требуется?

— Поговори с ней, — как — то необычно искренне попросила меня Юлькина мама. — Просто поговори. Только не по телефону. Давай как тогда, когда вы еще… Думаю, ты понял, о чем я. Мы сейчас за городом, в Петрово, так вот и приезжай к нам. Посидите в беседке, посмотрите на закат, на речку сходите.

— Умеете удивить, — хмыкнул я. — Чего — чего, а этого не ожидал.

— Валера, есть случаи, когда самолюбие можно и нужно в одно место заткнуть, — неожиданно резко произнесла тетя Жанна. — Я же заткнула? Вот нашла твой телефон, позвонила, хоть и очень не хотелось. Юля душой крепкая, в отца пошла, но она все — таки девочка, то есть имеет право на ошибку. Первая — это ты, но ее я пережила. А вот какой будет вторая, я даже думать не хочу. И чтобы она случилась — тоже не хочу. Скорее всего, я дую на воду, и тем не менее. Короче — бери ноги в руки и приезжай, на ужин у нас сегодня жареный гусь. Помнится, ты его всегда любил.

— Это да, — признал я. — Но все же…

— Я тебя никогда ни о чем не просила! Это первый раз!

— Второй, — поправил ее я. — Первый был на последнем звонке. Вы заставили меня в капустнике физрука сыграть, хоть мне и не хотелось этого делать.

— Ты по фактуре подходил, — сказала как отрезала тетя Жанна. — За тобой машину прислать?

— Сам доберусь, — проворчал я. — Но, может, не сегодня? Может, завтра?

Хрен ее, Юльку, знает. А ну как и вправду чего такое задумала? Особенно если учитывать, как она квасила в последнее время. И, возможно, не только квасила.

Да и права тетя Жанна. Мы на самом деле друг другу не чужие люди.

— Вот и славно. — Голос снова стал привычно — медовым. — Я знала, что ты хороший мальчик. А что натворил дел в прошлом — так с кем не бывает?

И повесила трубку. Ну а как же, последнее слово всегда должно быть за ней. И дочь в данном случае вся в мать!

— Кофе стынет, — скрипнув балконной дверью, сообщила мне Стелла. — И еще — Валер, ты уже фильтр куришь.

То — то во рту такой привкус пакостный! Тьфу!

Круассаны были хороши, джемы на этот раз не поражали странностью ароматов, что же до кофе, то тут вовсе слов не имелось. При всей своей вредности и стервозности варить его Воронецкая умела.

— Вкусненько? — прощебетала Стелла, пододвигая мне очередной круассан. — Нравится?

— Не то слово, — пробубнил я с набитым ртом. — Хоть что — то хорошее в это утро случилось.

— Какие — то проблемы? — показала ведьма глазами на лежащий рядом со мной смартфон. — Да?

— Твоими заботами, — прожевав кусок, произнеся я. — Кто тебя тогда за язык тянул? Ну когда моя приятельница заявилась? Ты пошутила, она поверила, собирается руки на себя наложить теперь.

— И пусть ее. — Стелла подлила мне кофе. — Прости, но я дураков да дур никогда не жалею. Если она глупа настолько, что не может взять и просто поговорить с мужчиной, которого любит, а вместо этого таблетки жрет или в петлю лезет, то, возможно, это не самый плохой вариант. Значит, она не готова к тому, что жизнь это не только праздник, что в ней иногда надо самой идти вперед, а не на месте топтаться и ждать, пока тебя кто — то подвезет. Вот этот джем попробуй, абрикосовый. Очень вкусный! С кислинкой.

И ведь даже не поспоришь, сказано все верно. Только от правоты этой не духами французскими пахнет, а серой тянет за километр.

— Вале — е—е — ер! — Стелла лукаво прищурила левый глаз. — А ты чего сегодня вечером делаешь?

— По делам уезжаю. — Я намазал круассан рекомендованным ей джемом. — По важным и неотложным.

— Ответ неверный! — Воронецкая погрозила мне пальчиком. — Сегодня вечером мы приглашены на ужин. Ну, вернее, приглашена я, а ты идешь со мной. Идешь, и это не обсуждается. Это важно для нас обоих.

— Не — а. — Я покачал головой. — Без меня. Я подобные мероприятия не люблю.

— Да что ты? — У ведьмы как — то вдруг исчезла игривость из голоса и озорство из глаз. — Ой ли? А если подумать?

— Ты о чем? — с набитым ртом поинтересовался у нее я.

— О том, что три дня назад ты охотно посетил поздний ужин в одном милом доме. — Воронецкая приблизила свое лицо к моему. — В Останкино!

— Поверь, измены не было, — отхлебнув кофе, укоризненно посмотрел на ведьму я. — В моей жизни теперь есть только ты, так что успокойся. Да и не такой там уж милый дом. Так… Здание, строение…

Все же пронюхала. Хотя нет в этом ничего странного. Народу, если можно так сказать, там было немало, кто — то где — то что — то сболтнул, и понеслось дерьмо по трубам. А если учесть, что все слухи раньше или позже достигают ушей Абрагима, с которым Стелла в дружбе, то удивляться нечему.