Макс Глебов - Луна цвета стали [СИ]

«Волчья стая» пришла в движение. Субмарины вышли в расчетную точку впереди по курсу конвоя, ожидая, когда советские корабли сами войдут в подготовленную ловушку. Русские знали, какие опасности подстерегают их в ночных водах Атлантики, и периодически меняли курс, стараясь избежать подобных засад, но делали они это реже, чем следовало. Возможно, они экономили топливо или старались терять как можно меньше времени на движение сложным зигзагом. Как бы то ни было, но последний поворот конвой совершил совсем недавно, и в ближайшее время Лют не ожидал от противника смены курса.

Пять лодок из пятнадцати выдвинулись навстречу конвою и погрузились. Выключив двигатели, они безмолвно ждали в глубине, когда русские транспортные корабли окажутся над их головами. Эти субмарины должны были всплыть прямо внутри конвоя и атаковать многочисленные торговые суда из надводного положения. Этот удар изнутри был призван посеять панику и отвлечь корабли эскорта от организованного отражения атаки оставшихся десяти лодок.

U-181 Волльфганга Люта шла в первой пятерке. Он знал, какое место в походном ордере конвоя обычно занимал единственный русский авианосец. Лют был уверен, что именно этот корабль является ядром противолодочной обороны противника, и, отправив его на дно, он превратит задачу уничтожения остальных кораблей конвоя в увлекательную и почти безопасную охоту.

— Множественные шумы винтов по правому борту! Усиливаются! — поступил давно ожидаемый доклад акустика.

Что ж, ждать осталось совсем недолго. Лют уже собирался отдать приказ приготовиться к всплытию, когда лодка нехорошо содрогнулась, приняв обшивкой ударную волну.

— Взрыв по левому борту! Дистанция три кабельтовых, — вновь доложил акустик, — Еще взрыв! Семь кабельтовых. Предполагаю глубинные бомбы!

Пару секунд командир U-181 потратил на осознание того, что произошло. Звук винтов был еще достаточно далеко. Любой эсминец, решивший оторваться от конвоя, был бы немедленно услышан акустиком, но там, где прогремели взрывы, никакие другие шумы не фиксировались…

— Слышу характерные звуки разрушающегося корпуса, — в голосе акустика звучало отчаяние. — Еще взрыв! Полторы мили! Шумы сливаются, но, возможно, мы потеряли еще, по крайней мере, одну лодку.

— Это самолеты! — пришел к единственно возможному выводу Лют. — Русские каким-то образом засекли нас. Погружение двести. Курс северо-запад. Полный ход!

Командир U-181 понимал, что план атаки разваливается на глазах, но менять его было уже поздно. Если он не уничтожит авианосец и не посеет панику в рядах эскорта, десять субмарин, идущих в атаку в надводном положении, окажутся в крайне тяжелом положении.

Резкий удар по корпусу лодки, сопровождавшийся грохотом взрыва, чуть не сбил Люта с ног. Бомба взорвалась за кормой, там, где совсем недавно находилась U-181. Если бы не приказ дать полный ход и увеличить глубину погружения, сейчас их постигла бы та же печальная участь, что и камрадов с погибших «U-ботов».

— Право на борт!

Еще удар! Лодка затряслась, как будто бомба попала прямо в нее, но это была иллюзия. На несколько секунд погас свет, однако корпус выдержал, и ход субмарина не потеряла.

— Шумы винтов прямо над нами!

Вот теперь Лют испугался по-настоящему. Если это один из эсминцев эскорта, то гибель лодки почти неминуема. Однако U-181 повезло и в этот раз. Она умудрилась проскочить между кораблями эскорта и находилась уже внутри конвоя. Прямо над ней рубил винтами воды Атлантики транспорт типа «Либерти».

— Лево на борт! Приготовиться к всплытию!

Где-то за кормой продолжали греметь взрывы. Акустик докладывал о все новых шумах, сопровождающих гибель подводных лодок, но вот в его голосе послышались иные нотки:

— Сдвоенный взрыв справа по корме! Это торпеды! Наши в кого-то попали!

— Всплытие!

Лодка выскочила на поверхность, продолжая идти полным ходом. Лют выбрался на мостик и, заслоняясь от бьющего в лицо ветра попытался сориентироваться в обстановке. В приполярных широтах летом ночь превращается в неверный сумрак, и кое-что рассмотреть ему удалось. Вокруг, насколько хватало видимости, рассекали океанские волны многочисленные русские транспорты. Примерно в миле справа ярким факелом горел танкер, выбрасывая в небо струи огня — кто-то из товарищей Люта не зря потратил свои торпеды.

Внимательно обведя взглядом горизонт, Лют сразу заметил то, что искал. Уродливый силуэт русского авианосца трудно было с чем-то спутать. Плоская полетная палуба, поднятая над корпусом на специальных опорах и полностью лишенная надстроек, делала его каким-то странным обрубком, совершенно не вяжущимся со стремительными и совершенными очертаниями настоящих боевых кораблей. И все же он был опасен, причем опасен в куда большей степени, чем еще совсем недавно думал Лют.