Дикон Шерола - По ту сторону зеленой сетки

— Он не безымянный щенок, — это было единственное, что смог произнести Дима. Слова Бранна прозвучали для него как издевательский вопрос: ты все еще хочешь снять квартиру девице, из-за которой убили Олега? Возможно, она и не знала, что так случится, но именно Милана спровоцировала конфликт. Даже в детском доме она выбирала своих ухажеров по «положению в обществе» и уровню щедрости, поэтому, вероятнее всего, решила сменить Олега на его начальника. И плевать, что этот мужик выглядел, как разварившаяся жаба — он мог обеспечить ее тряпками и побрякушками, в то время как Олег только начинал «зарабатывать».

— Что она хотела от вас, Дмитрий? — устало спросил Бранн. — Денег? Именно ее вы окрестили своим «черным днем»? Надо заметить, весьма точно… Вы извините, что я задаю столь… личные вопросы, но мне интересно, правду ли рассказала Селеста. Она сообщила, что на самом деле квартира, в которой живет Милана сейчас, Олегу не принадлежит. Он снимал ее, а вам и остальным друзьям говорил, что купил, чтобы выглядеть солиднее.

— Она хотела переехать в Москву, — бесцветным тоном произнес Лесков. — Боялась, что ее тоже убьют…

Парень выглядел оглушенным, и, наверное, впервые Бранн на долю секунды ощутил нечто вроде сочувствия.

— Тогда все сходится, — усмехнулся он. — Девушке потребовалось финансирование. Клеменков-то после всего случившегося охладел к ней. Еще несколько раз развлекся, а потом переключился на Снежану Королькову, официантку из кальянной «Созвездие». Увы, он никогда не славился постоянством. Вам, Дмитрий, остается только решить, что делать с расставшимися голубками, и наконец приступить к ужину. Сейчас я попрошу подать вам блюдо.

— Я не голоден, — ответил Дима. Он спрятал лицо в ладонях, пытаясь хоть немного успокоиться. Его переполняли отчаяние и злость.

Бранн терпеливо наблюдал за ним, уже с откровенным интересом желая услышать приговор. Тогда его часть сделки будет выполнена, и Лесков окажется ему обязан на очень долгий срок.

Когда Дмитрий заговорил вновь, голос его прозвучал удивительно спокойно, словно он делал заказ в ресторане.

— Окажите мне последнюю услугу, Бранн, — тихо произнес он, — я хочу, чтобы этот ублюдок умирал медленно. И каждую минуту молил о смерти.

— Надеюсь, вы не просите меня о возможности заняться этим самому? На то есть знающие люди, предоставим это им, — усмехнулся Бранн. Он наконец взял приборы и приступил к еде. — Интересно, мы когда-нибудь поужинаем как нормальные люди, или вы всегда будете сидеть за этим столом с пустой тарелкой?

— А что касается девчонки, — продолжал Лесков, словно не слыша своего собеседника, — не трогайте ее пока… Я сам разберусь с сукой.

С этими словами парень поднялся из-за стола и направился к выходу. У двери он вдруг обернулся и, нервно усмехнувшись, спросил:

— «Картье», значит?

Бранн несколько замялся, словно его спросили о чем-то личном, после чего нехотя произнес:

— Ну хорошо… Удавка. Я ведь тоже не могу оставлять случайных свидетелей.

Глава цвета и минимум декора. Здешние комнаты буквально пахли новизной и чистотой, высокие потолки не давили на плечи, а окна, казалось, пытались захватить как можно больше света. С девятнадцатого этажа открывался вид на суетливый город, шум которого тем не менее не мог забраться так высоко. В квартире насчитывалось пять комнат, и Дмитрий с долей сомнения поставил свою сумку с вещами на пол, гадая, действительно ли ему одному необходима такая большая территория. Всю свою жизнь Лескову приходилось ютиться в углах, воспринимая каждый лишний сантиметр как роскошь. Сначала у него была лишь скрипучая кровать в детдоме да тумбочка с облупившимся лаком, потом — старый продавленный диван, который пах кошками предыдущего хозяина, а сейчас в его распоряжении внезапно оказались целых пять комнат: кухня, стерильная настолько, что напоминала операционную, просторная гостиная с газовым камином, спальня, в которую не стыдно было пригласить девушку, рабочий кабинет с внушительным письменным столом и обилием пустых книжных полок. Был даже обеденный зал, в углу которого находилось фортепиано. Сумка Лескова, скромно дожидавшаяся своего хозяина в прихожей, на фоне всего этого великолепия выглядела еще более убогой.

— Нравится? — голос Бранна заставил Дмитрия на миг отвлечься от переполнявших его чувств. Лесков обернулся на своего спутника и наконец озвучил вопрос, терзавший его с самого начала: