Дикон Шерола - Союзник

Дмитрий медленно приблизился к нему и скользнул взглядом по его телу, задерживая внимание на ранах. Правый рукав куртки чужака превратился в лохмотья, и можно было увидеть разводы запекшейся крови на его коже. Не лучше выглядела и правая нога раненого. На подобные отметины Лесков насмотрелся уже вдоволь. Сначала на Адмиралтейской, потом в госпитале Спасской. Видимо, этому человеку тоже не повезло встретиться с «костяным», но в отличие от большинства он всё-таки сумел выжить. Сердце в его обезображенном теле по-прежнему билось, словно пыталось достучаться до самого Господа Бога.

— Этот ублюдок все время бредил и звал тебя, — голос Ермакова-младшего отвлек Лескова от размышлений. — Но зато, когда ты наконец пришел, он вдруг взял и отрубился.

Дмитрий перевел взгляд на Алексея и четко различил в его глазах неприкрытую ненависть. Это было предсказуемо. Как и большинство знавших о возвращении Призрака, молодой капитан не мог смириться с тем, что Эрику вместо пули предоставили больничную койку. Он считал, что тварь, погубившая Адмиралтейскую, не должна жить.

В свою очередь мнение Лескова было полностью противоположным. В отличие от руководства Спасской он полагал, что Призрак принесет куда больше пользы, если останется в живых. Убить его можно в любой момент, благо, особого ума для этого не требовалось. А вот убедить работать на себя… Дмитрий не знал, зачем этот парень вернулся, но, судя по его виду, можно было предположить, что «Совет Тринадцати» внезапно решил прервать их когда-то плодотворное сотрудничество.

«Неужто мое послание все же дошло?» — Дмитрий чуть склонил голову на бок, вновь посмотрев на лицо Эрика теперь уже с долей злорадства. Конечно, он рассчитывал на то, что Призрак справится с ролью «почтового голубя» и все-таки вложит несколько пуль в головы своих прежних работодателей. Но то, что этот самый «голубь» вернется обратно, стало для него неожиданностью.

— Кончать его надо, Дим, — сухо произнес Алексей. — У тебя и так репутация не самая лучшая, так зачем еще больше бесить народ? А руководство так вообще в ярости. Ты должен прислушиваться к их решениям, потому что в противном случае…

— Не забывай, я теперь тоже руководство, — тихо заметил Лесков. — Они сами меня назначили. Сами заявили народу, что от меня больше проку, чем от них всех вместе взятых. Кто-то даже подал в отставку и ушел на Владимирскую… Так что я не понимаю их недовольства. Никто их не заставлял.

Алексей нахмурился. Откровенно говоря, в последнее время он совершенно не понимал, что творится на этой станции. После падения Адмиралтейской всё здешнее руководство словно с ума посходило. Чего только стоило скандальное выступление бывшего лидера Спасской Анатолия Успенского с его последующим уходом на Владимирскую. Удивительно, как народ его вообще не разорвал. Разумеется, у всех иногда бывают нервные срывы — все-таки после случившегося с Адмиралтейской трудно оставаться хладнокровным. Но зачем, спрашивается, было собирать на главной площади людей, чтобы с пеной у рта высказать им, что он жалеет, что не попал на Золотой Континент и вынужден прозябать здесь. Успенский был настолько красноречив в своей ненависти к соотечественникам, что разгневанные люди мигом стащили его с трибуны и поволокли в сторону шахты, ведущей на поверхность. Мол, хочешь на Золотой Континент, скатертью дорога! К счастью для Успенского, солдатам все же удалось вовремя вмешаться и сдержать напор толпы.

На следующий день растерянный и подавленный свергнутый лидер обратился к главе Владимирской с просьбой позволить ему перейти на их станцию. После недолгих переговоров «владимирские» все же согласились.

Теперь же место Успенского занял шестидесятилетний военный Александр Геннадьевич Волков. И первым его указом стало принятие Дмитрия Лескова в совет Спасской. Подобная новость прозвучала, как гром среди ясного неба. Где это видано — «процветающий» руководит теми, кого еще относительно недавно пытался отравить. Однако Волков был готов к подобной реакции. Он проигнорировал просьбу остального совета отменить столь безумное распоряжение и вместо этого выступил перед народом.

В течение полутора часа он рассказывал людям о том, что хочет вцдеть в совете более компетентных людей. Например, человека, который способен останавливать «костяных», и который на Адмиралтейской проявил себя, как самый что ни на есть настоящий герой. Также Волков напомнил, что именно Дмитрий передал доктору Вайнштейну прототип антидота, благодаря которому все они до сих пор живы. Однако даже после этих слов народ не слишком потеплел к столь неоднозначному человеку. Решение Волкова по-прежнему вызывало бурю протестов, а остальные члены совета и вовсе угрожали уйти. Кто-то даже подал в отставку, а также несколько семей демонстративно пожелали перейти на соседние станции, чтобы не оставаться под гнетом старого безумца и его любимого «процветающего».