Александр Рулев - Зона притяжения

С того самого момента как человек научился мечтать, он захотел преодолеть земное притяжение и полететь словно птица. Столетиями эта мечта была недоступна. Но человек не отчаивался. В раздумьях он подбрасывал кверху камни, палки, кости, попутно создал пращу, лук и катапульту, затем набил порохом металлическую трубу, затолкал туда ядро, поджег порох и выстрелил по соседской крепости. Однако предметы, запущенные в воздух, оставались там недолго и падали вниз, причиняя увечья различной степени тяжести. Таинственная сила, намертво пригвоздившая к земной поверхности размечтавшегося человека, оставалась загадкой, покуда Ньютон научно не обосновал, почему яблоки падают вниз, а не вверх. Окрыленный новым знанием человек принялся создавать аппараты способные поднять его в небо. Поэкспериментировав с надувными баллонами, крыльями и пропеллерами, он вернулся к идее металлической трубы набитой горючими материалами и наконец-то достиг желаемого результата. Но мне почему-то всегда казалось, что мы так и не победили это проклятое притяжение, а лишь обманули его. Вот если бы яблоки начали падать вверх, а не вниз — это стало бы настоящей победой!

К своему удивлению я обнаружил, что яблоки в изобилии лежавшие у моих ног стали подниматься. Их примеру последовал сам Ньютон сидевший под соседним деревом, затем из кустов вылетел белый рояль вместе с пианистом. Музыка удалялась от меня куда-то далеко ввысь и я, оторвавшись от бренной земли, последовал за мелодией. К черту притяжение, наконец-то я научился летать по-настоящему!

— Добрыня, просыпайся! Пора вставать! — растолкал меня Степаныч.

Я разлепил глаза и понял, что музыка никуда не улетала, просто Цыплаков убавил звук на электронном будильнике, когда стал меня будить.

— Он уже минут пять орет, а ты все не просыпаешься! — сказал он тоном строго воспитателя и удалился из спального отделения.

Я вылез из спального мешка и лениво поплыл в основной отсек.

Все-таки недолюбливает меня Степаныч. Но я стараюсь не обращать на это внимание. Цыплакову за сорок, а мне только двадцать девять, и он считает, что я еще слишком «зеленый для такой важной работы». Впрочем, Степаныча можно понять. Я стал для него своего рода «киндер-сюрпризом». Меня назначили в экипаж совершено неожиданно, нарушив при этом несколько правил и негласных традиций. Уж не знаю кому, и каким местом я там приглянулся. По большому счету и для меня это стало большим сюрпризом. Не прошло и двух лет, как я попал в отряд, и вдруг меня в обход многих более достойных отправляют на орбиту. Поэтому-то я отлично понимаю Степаныча и не пытаюсь ему ничего доказывать.

Выполнив полный набор утренних процедур, я позавтракал, после чего сытый и довольный подлетел к пульту, где уже ковырялся Цыплаков.

— Ты вовремя, через две минуты сеанс связи с ЦУПом. Сегодня у нас очень важный эксперимент.

— Угу, — ответил я и незамедлительно приступил к работе.

— Знаешь, Добрыня… у меня какие-то странные предчувствия. На счет этого спутника, который мы с тобой должны сегодня запустить, — неожиданно поделился Цыплаков, оторвавшись от пульта и посмотрев на меня.

— С чего бы это вдруг? — удивился я.

— Ну, во-первых, за исключением того, что спутник изготовлен неким НПО «Парадокс», о нем ничего не известно, а это уже самом по себе подозрительно. Кто как ни мы должны знать, что делаем, черт побери! Я не люблю такие сюрпризы. И во-вторых… Мне кажется, что это как-то связано с тобой. Только не удивляйся. Это не моя идея. Тебя включили в экипаж сразу же после того, как нам подкинули этот подарочек.

Степаныч ошарашил меня своим заявлением. Когда я проходил долгую и мучительную подготовку в Звездном городке, космос представлялся мне слишком опасным местом, где нет времени на интриги и тайны, где все направлено на достижение общей цели.

— Я, правда, ничего не знаю, — пожимая плечами, сказал я.

— Вот это меня и заботит. Похоже, они хотят поставить над нами какой-то дурацкий эксперимент. Не нравится мне все это. Раньше такого не допускали. Космонавты всегда знали, на что шли, даже когда это было смертельно опасно.

Степаныч едва успел договорить, как на экране показалось лицо руководителя полетов.

— Доброе утро Анатолий, Олег…

— Доброе утро Валерий Иванович, — почти хором поздоровались мы.

— Как вы знаете, ребята, программа полета полностью выполнена. За исключением самой важной части, которую мы отложили до крайних дней вашей экспедиции…