Александр Рулев - Белое солнце пустыни 70 лет спустя

Федор сидел у себя дома в большой комнате за столом. Стол был обставлен по-праздничному. Федор ел салат. Напротив него сидел Серега и тоже ел салат. Периодически, между приемом пищи, он повторял: -Время подходит. Развязка близка. Если ты ничего не придумаешь, то наступит конец. В это время по телевизору, который стоял в углу около выхода на балкон, шла странная телепередача. Там показывали хроники прошедших лет, исторические инсценировки из прошлого, потом какие-то сильно умные мужики стали размышлять о настоящем и будущем. На экране появились кадры из фантастических фильмов про возможные последствия атомной войны. Мужики продолжали пугать зрителей концом света…

А Сергей все говорил и говорил. Федору почему-то не хотелось отвечать ему. Он просто сидел и медленно кушал, не произнося ни слова, поглядывая то на Серегу, то на телевизор. Федор, когда вся еда на столе кончилась, Серега куда-то пропал. Вместо него появился какой-то странный человек, или не человек вовсе. Его черты было невозможно различить. Он видел только непонятное размазанное пятно, по форме напоминавшее человека. Это нечто, казалось, с интересом смотрело на Федора. От него исходил странный свет, каких нет в реальности. Оно излучало какое-то всепонимание и всепроникновение в чужую сущность, в данном случае в душу Федора Сухова. Оно не судило, оно просто сопереживало. Существо улыбнулось ему. Хотя как можно было понять, что оно делает, если его черты невозможно различить? Но почему-то Федор твердо знал, что оно улыбнулось. А в следующую секунду он проснулся и чувствовал себя хорошо, как чувствовал только один раз в детстве, когда в четыре года мама подарила ему какую-то очень славную и милую игрушку. Он даже не помнил, что это была за игрушка, осталось только чувство необыкновенного счастья.

В этот раз чувство необыкновенного счастья продлилось совсем недолго, до того как Наташа сказала: -Черт! Водка пролилась!

И опять начался обычный день с обычным паршивым настроением.

Было около двух часов дня. Они вновь остановились. Федор лежал на горячем песке в тени, которую отбрасывала машина. Он, словно князь Андрей из “Войны и Мира”, смотрел в небо и пытался думать о вечном. Правда, у князя это выходило значительно лучше. Сейчас в голову лез один только бред. Возможно, ему было легче, если бы там были облака, хоть самую малость облаков, хоть одно малюсенькое облачко. Когда видишь одно лишь голубое небо, думать совершенно невозможно, ты просто растворяешься в этом небе.

И вдруг, как мановению волшебной палочки, появились облака. Но это были не обычные облака. Это были предвестники великих катастроф или великих событий – “серебристые облака”. Они выглядели так, словно в небе кто-то опрокинул миллионы кусочков серебристой фольги. И она, падая вниз, переворачивалась и отсвечивала на солнце.

-Ну вот начинаю думать, – подумал Федор. – Я должен что-то понять. Сделать какой-то вывод, иначе я никогда не выйду из замкнутого круга. Так о чем же я должен думать. Наверное, про Россию, про нас всех. Что делать? Кто виноват?

Нет, это все не для меня. Это пусть философы думают. У них черепушка большая. Меня волнуют куда более насущные вопросы.

Ладно, пожалуй начну, а то призрак не отстанет… Ну что у нас там с Россией?

Ага вот. Слушай, дорогой мой неизвестный читатель.

Россия она, что тройка. Это классик верно подметил. И несется она непонятно куда, и никто этого не знает. А ведь обломно, пора бы уже узнать, куда она несется? Взять так строго и спросить: Русь, мать твою, куда, ты, черт побери, несешься?

То, понимаешь, правый пристяжной занесет в лес, то левый пристяжной к пропасти. Так и мотает из стороны в сторону. Какой же русский не любит быстрой езды? А не пора ли сбавить обороты!? Взять так и отвязать обоих пристяжных этой самой тройки и оставить только коренного, что посередине. И так помедленнее поехать, чтоб из стороны в сторону не мотало. Может, полегчает? Мой прадед говаривал, что Восток дело тонкое. А что же Россия? Родина наша между двух цивилизаций: Запада и Востока. И живем-то мы так, потому что на нас, то с востока, то с запада дует. И гоняет нас туда-сюда и мотаемся мы, как перекати поле, и одной крайности в другую. И нет на то управы никакой. Разве что использовать те ветра в свою пользу. Ветряки что ли поставить? Только это, наверное, какие-то ветряки внутри каждой головы… Вот задует с запада какой-нибудь очередной «свободой» или с востока очередным «деспотизмом», а мы это все в энергию собственной мысли переработаем…