Александр Быченин: Э(П)РОН-3

Ладно, страх страхом, а «подъем» никто не отменял. Да и чревато это — время тянуть. А ну как на «Латнике» кто-то выжил, и каждая секунда моего промедления здесь, в континууме ПВ, превращается в годы там, в пространстве ВП? Да помню я, что с «Эмденом» приключилось. И повторения этой ситуации вовсе не хочу. Но и такую цену за спокойствие платить… не по-человечески.

— Кумо, понтоны готовы?

— Давно, капитан Заварзин.

— Ладно, старт.

Как в омут с головой, блин. И водичка ледяная.

— Процесс активирован.

Как и в случае с «Эмденом», отправлять все пять понтонов я не стал — сначала ушла пара, потом, минут через десять — вторая. Последний модернизированный буксир остался, что называется, на подхвате. Впрочем, хватило и четырех, причем с запасом — судя по «волнению», поднявшемуся после «всплытия» «Латника», с «положительной плавучестью» я чуток переборщил. Проще говоря, в данном конкретном случае оптимально было бы воспользоваться тройкой спасательных средств. Но кто же мог знать? Но хорошо все, что хорошо кончается — переждав волну искривления пространства и неприятную вибрацию в костях, к которым уже начал привыкать, я снова уставился на обзорный экран. И на сей раз узрел не только равнодушно-безжалостную бесконечность, но и кое-что посущественней — пятерку понтонов и порядком изувеченный корабль поддержки десанта. И когда я говорю «порядком», я имею в виду «весьма существенно».

— Твою же маму… Кумо, просканируй и выдели цветом повреждения.

— Процесс активирован, капитан Заварзин. Процесс завершен.

— Н-да…

На такое я точно не рассчитывал. Если судить по трехмерной контурной модельке, наложенной мини-гексом на изображение реального «Латника», досталось ему очень крепко. Такое ощущение, что весь левый борт капитально пропахали ракетами… правда, не на всю длину, примерно на три четверти. Опять же, чем ближе к корме, тем менее значительны повреждения. Судя по всему, энергоотсек с реактором и прыжковым генератором вкупе с маршевыми движками уцелели, а вот всем остальным службам, размещавшимся в носовой и центральной частях корпуса, пришлось очень несладко. Особенно сильно пострадали ангары и пусковые катапульты «москитов», которые и являлись моей основной целью — «Латник», в отличие от того же «Эмдена», не являлся чистым авианесущим кораблем. У него и так-то «мелочи» существенно меньше, а тут ее еще и проредили хорошенько. Если бы пусковые комплексы располагались в центральной части, а не в носовой, настолько плачевной ситуации удалось бы избежать. Но не в этот раз, блин! Опять обломался? Похоже… с другой стороны, зря я касательно выживших сомневался — тут невооруженным взглядом видно, что с живучестью у посудины очень большие проблемы. Разгерметизировано все, что только можно. А еще габариты не горят… а, фига — ошибся я. Что-то где-то мелькает… черт, это не огни, это коронные разряды… этакие змеистые молнии, тут и там проскальзывающие по обшивке или даже по вывороченным внутренностям поврежденных отсеков. Даже красиво, если абстрагироваться от плачевного состояния посудины.

— Плохо дело, а, Кумо?

— Судя по имеющимся в моем распоряжении типовым чертежам и поддающимся визуальному обнаружению внешним повреждениям, в носовой части корабля техническая возможность для сохранения герметичности осталась примерно в семнадцати процентах обитаемых помещений, капитан Заварзин. Преимущественно по правому борту, мастерские и склады расходников.

— Иди ты! А не слишком оптимистично?

— Вы же меня знаете, капитан Заварзин. Разве я хоть раз на вашей памяти высказывал излишне оптимистичные суждения?

Это да, блин! Значит, рано я обрадовался насчет отсутствия выживших.

— В центральной части корпуса герметичность могли сохранить до тридцати семи с половиной процентов помещений, — добил меня мини-гекс. — Включая дублирующую боевую рубку. Основная, судя по косвенным признакам, полностью разрушена.

— Хм… а в корме, получается, вообще повреждений нет?

— По моим оценкам, разгерметизировано до трех процентов помещений, прилегающих к внешней обшивке корпуса с левой стороны.

— Ладно, поверю на слово… в общем, запускай агитацию.

— Процесс активирован, капитан Заварзин.

Помните, я говорил, что на сей раз подготовился к неожиданностям? И таки не соврал, да. Мало того, еще и приложил немало усилий, задействовав все свои невеликие лицедейские способности. Хотя, если верить Степанычу, получилось неплохо. А старый слуга в этом отношении кадр проверенный, я его критические высказывания в адрес собственных потуг еще со старших классов школы забыть не могу. Про Рин-сана вообще молчу — тот впечатлился до такой степени, что даже от шуточек воздержался. Лизку пробило на слезу, равно как и механика Мягкова (семейное у них, что ли?), и только Рин-тян осталась к моей проникновенной речи равнодушной — ребенок, что с нее взять?