Александр Быченин - Э(П)РОН-3

— И что же вы хотите у меня спросить, уважаемый Кирилл Леонидович? — осведомился я, нарушив затянувшуюся паузу.

— Скорее у меня вопрос к обоим виновникам торжества, — уверенным тенорком отозвался молодой аристократ. — И к вам, Александр Федорович, и к Герману Романовичу…

— Вы хотели сказать — уважаемому главе клана Герману Романовичу? — уточнил я.

— Я сказал ровно то, что собирался! — уперся Коптев.

— А вы не находите это неуважением?

— Ничуть, сударь! И вопрос следующий: отчего же вы, милостивые государи, решили, что стоите выше традиций? Почему позволили себе наплевать на общественное мнение? И с чего решили, что общество утрется?

— Признаться, сударь, вы меня загнали в тупик… — хмыкнул я, переглянувшись с дядей Германом. Тот пожал плечами и всем своим видом изобразил, что тоже без понятия, о чем это Коптев-младший. — Не прослеживаю вашей логики.

— Ладно, не буду ходить вокруг да около! — решительно рубанул рукой воздух оратор. — На основании чего один из вас решил, что может просто сбежать и бросить клан на произвол судьбы, а второй — что теперь вправе узурпировать власть?

— То есть вы, Кирилл Леонидович, всего лишь обвиняете нас в нарушении процедуры передачи власти? — делано удивился я. На публику сыграл, не скрою. — А не кажется ли вам, что это внутреннее дело правящего рода? Передача власти осуществлена по взаимному согласию, так чего же вам еще?

— Собственно, что и требовалось доказать! — торжествующе заключил Коптев. — Прошу почтенное собрание засвидетельствовать: законный наследник признал нарушение традиций со свой стороны. Осталось лишь выяснить, признает ли за собой аналогичный проступок человек, незаконно узурпировавший власть в клане!

— А не много ли на себя берешь, Кирюша?! — нехорошо прищурился я, пожирая оппонента глазами.

Впрочем, тот отнесся к угрозе совершенно наплевательски — возможно, даже не заметил, потому что в свою очередь не сводил напряженного взгляда с дяди Германа. И тот не замедлил нанести ответный удар:

— Кто ты такой, мальчишка, чтобы я перед тобой отчитывался?

Коптев-младший неуверенно моргнул, но немедленно взял себя в руки и развернулся к сектору старейшин:

— Дед?..

— Пожалуй, придется мне вмешаться, — укоризненно покосился тот на родственничка. — Мой внук прав, Герман. Согласно и букве, и духу Уложения вы совершили предосудительный поступок. Так, братие?!

Старейшины, к которым дед Семен адресовал последний вопрос, разом загудели, зашушукались, но никто так и не решился ответить конкретно, даже дед Захар.

— Хорошо, сформулирую мысль четче. Согласно Уложению, существует два законных способа обрести статус главы клана: получить его по наследству в связи с кончиной предыдущего главы, либо завоевать в честном поединке. Разумеется, лишь в том случае, если у претендента есть реальные права на престол. И у нас, братие, сложился юридический казус: Александр Завьялов, ввиду малого возраста, после смерти своего отца, Федора Завьялова, престол не унаследовал. Соответственно, место регента при малолетнем наследнике отошло к ближайшему родственнику усопшего главы по отцовской линии, то бишь Герману Завьялову-Клинскому. И все бы ничего, но рекомый престолонаследник Александр Завьялов сбежал до наступления совершеннолетия, и процедура передачи власти не была осуществлена. По прошествии контрольного срока данный отрок был признан умершим, и главой клана, теперь уже на законных основаниях, стал Герман Завьялов-Клинской. И вроде бы все правильно, но есть одно «но»: законный наследник воскрес из мертвых! И теперь получается, что Герман Завьялов-Клинской занимает пост незаконно, то бишь узурпировал власть, давайте называть вещи своими именами. Хорошо, обвинение в убийстве Александра Завьялова оказалось ложным. Но это обстоятельство не отменяет самого факта узурпации власти. Прав ли я, братие?!

На сей раз старейшинам уйти от ответа не удалось — слишком уж возмущенно загудели остальные зрители, из которых каждый второй был наследником рода, а каждый первый — главой. Попробуй таких проигнорируй! Плюс оппозиционеры не упустили возможность поднять градус неадеквата выкриками, разве что свистеть постеснялись.

— Все сказанное не противоречит Уложению! — поднявшись со своего места, не очень громко, но увесисто изрек дед Захар. И, что удивительно, услышали его все — такая вдруг тишина повисла в зале. — Извини, Герман, но в твою пользу ни один пункт не говорит. А вот возмущение сего отрока, — кивнул он на Коптева-младшего, — вполне понятно и даже обосновано.