Добрый Эээх - Система Безумия

Гвоздь пробил ему череп насквозь, после чего еще и умудрился войти в стену подъезда на середину глубины.

На удивление, кровищи оказалось не так уж, чтобы невыносимо-много, и само зрелище почти ничего не тронуло в моей душе.

Остановился же я по совсем иной причине: жить рядом с разлагающимся трупом — не самая радужная из перспектив. Даже откидывая чисто эстетические причины, остается запах разложения, который, во-первых, не способствует отдыху, а, во-вторых, вероятно, привлекает иных монстров.

От трупов необходимо научиться избавляться.

И самым логичным мне показалось попытаться запихнуть его в инвентарь, чтобы потом выкинуть куда-нибудь в более походящее место.

Но вот здесь меня поджидал облом. При первой же попытке сделать это, я залутал с моба "гнилой зуб" и "глаз низкоуровневого зомби". Все в количестве одной штуки. А вот само тело, как лежало, так и продолжало лежать.

Лезть к нему, чтобы проверить, действительно ли его единственный уцелевший глаз оказался у меня в инвентаре или тот был создан игрой, не стал.

Как и отложил проблему утилизации на потом. Похоже, в данном вопросе придется действовать по старинке.

На том, наконец, покончил с заминкой и осторожно подошел к перилам, попеременно взглянув вверх и вниз. Никого не увидел, но, кажется, на этаже выше шевельнулась некая тень.

Зачистку решил начать именно оттуда, а потому принялся неторопливо подниматься наверх, ожидая от каждого шага неизвестно чего. Чтобы через несколько секунд заметить еще одно смутно знакомое лицо. Грешно сказать, но видеть забулдыгу-соседа сверху в таком состоянии был почти рад.

Если в мире и существовала карма, то воплотилась она именно в этот момент. Сколько крови у меня и других людей попил Гриша, уму непостижимо. Пьяные дебоши, драки, ночные вызовы милиции-полиции, а еще орды тараканов, что не могли пройти мимо того клоповника, в который превратил свою квартиру пропащий для общества забулдыга.

Толчок был мною использован почти с удовольствием.

Самое интересное, что зомби не обращал на меня внимания до тех самых пор, пока я не сократил расстояние до считанных метров, и лишь тогда тот заволновался, усиленно втягивая воздух обрезком где-то потерянного еще при жизни носа.

Ожидать дальнейших действий не стал.

В момент активации умения, перед глазами словно возникло желтое пятно — яркое в центре и бледнеющее к краям, — которое совместил с лицом немертвого, заметившего-таки рядом с собой живого. А затем пришлось выкинуть в направлении цели руку, от которой будто бы отделилась крайне быстрая прозрачная волна искажения.

И на этот раз меня проняло.

Шестьдесят единиц дробящего урона превратили головешку покойника в кашу, которой добротно залепило закрытый электрощиток, стены подъезда и запертую деревянную (!) дверь квартиры покойного.

Драный дерматин обивки приобрел еще более отталкивающий вид. А сам обезглавленный, рухнул прямо мне под ноги, едва не испачкав в лениво полившейся из обрубка шеи черной крови.

Изо рта вырвался нервный смешок.

На этом бы, наверное, сегодняшний поход и завершился бы, потому что мне резко стало не по себе. Не от вида расплескавшихся мозгов заядлого алкоголика, не от той легкости, с которой принялся обрывать существование шапочно знакомых людей, а от полного и окончательного понимания того, что прежнего мира больше не существует.

А вместе с ним не может больше существовать прежнего Игоря: тихо живущего в снимаемой квартире без всякой цели и смысла и перебивающегося случайными заработками задохлика.

Если не хочу закончить жизнь в виде тупого зомби или кого похуже, то должен отбросить все, чем был еще сегодняшним утром.

Сложную жизненную дилемму прервал шаркающий звук, донесшийся на пролет выше. Весь ступор оказался сметен в сторону, а вместо него пришла холодная ярость.

"Если таковы правила игры, то я принимаю их".

Нового зомби — на этот раз пожилую женщину в домашнем халате — встречает откатившийся Толчок.

Дальше все шло по накатанной. Я зачищал площадку с помощью единственного умения, стучался во все двери и шел дальше. Иногда мне отвечали знакомым шарканьем, иногда женскими или детскими всхлипами, а один раз грубый мужской голос пригрозили пристрелить, если сейчас же не отойду от двери.

Единственное, чего не случилось ни разу, — ко мне никто не вышел. А я сам не спешил пытаться пройти внутрь.

Адреналин быстро отступил назад, превратив истребление монстров в простое незатейливое занятие. Это было слишком легко. Даже, когда в одном месте попалось сразу двое противников, у меня не возникло особых трудностей.