Дмитрий Кружевский: Искатель. Возращение

— Все корабли, что могут продолжить полет должны уйти в надпространство, — решительно произнес Элайх-анг. — Отдайте приказ, великий, навигаторы пересчитают курс до ближайших известных систем вне границ этих разумников. Нам нужно изменить нашу тактику, переработать план, иначе всех ждет гибель.

— Гибель, ты сказал гибель, — прошипел Эйтрахк. — Ты сомневаешься в верности великого плетения Каллиата, который ткет судьбы этого мира.

— Я не сомневаюсь, великий, — склонил голову ухтанг, нервно топорща чешуйки на своей голове, — но мой трайт понес огромные потери. Я хочу спасти…

— Неверующий! — золотистая маска Эйтрахка пошла багровыми полосами. — Отныне ты недостоин притворять в жизнь высшую волю Каллиата. Мое решение — решение Каллиата. Решение Каллиата — решение Единства. Отныне ты, Курас-угас, — его палец указал на второго ухтанга, — мой меч. Иди и уничтожь этих низших, покажи им наш гнев.

— Да, величайший, — склонил голову Курас и, бросив насмешливый взгляд на своего сородича, отключился.

Элайх- анг сложил верхнюю пару рук на груди, спрятав нижние под темно-красной ниспадающей мантии и, с плохо скрываемым вызовом посмотрев на каплана, произнес:

— Вы совершаете ошибку, великий. Но теперь это будет ваша ошибка.

Короткий поклон и фигура растворилась в темноте.

В 22–30 по общекорабельному времени кергарский флот перешел в атаку, зажимая остатки человеческого флота с четырех сторон в гигантские тиски и в какой-то момент казалось, что его судьба предрешена. Один за другим гасли на экранах радаров метки людских кораблей, продолжающих огрызаться и зачастую забирая вместе с собой не одного противника. В 23–45 адмирал Градов, отдает приказ эскадре сегуна Кайзутцу проявить себя и бросает оставшиеся корабли в контратаку. Этот маневр явился полной неожиданностью, для кергарцев и ОФ удается пробить серьезную брешь в их рядах и выйти на оперативный простор. Логично было предположить, что прорвавшись, Градов уведет корабли, тем более что кергарские корабли не смогли бы угнаться даже за самым медленным из человеческих космолетов, однако адмирал всего лишь отводит флот на предельное расстояние поражения систем вооружения тяжелых крейсеров ОФ и начинает обстрел. Одновременно с этим остальные корабли за исключением двух авианесущих крейсеров, начинают парные атаки кергарского флота, стараясь не вступать в плотный боевой контакт, применяя скоростное маневрирование и ведя беглый огонь по площадям. Тем не менее, все понимали, что это всего лишь отсрочка конца и людям остается либо погибнуть, либо покинуть поле боя, потерпев первое поражение в грядущей войне.

В 2 часа ночи по по общекорабельному времени радары флагмана ОФ линкора «Разящего» высвечивают огромную непознаваемую цель сопровождаемую тройкой гантелеобразных космолетов.

— Цель зафиксирована, прикажете открыть огонь? — раздалось в наушнике.

— Отставить.

Кир с ухмылкой посмотрел на экран, где среди звезд медленно плыл огромный дискообразный космолет. Они появились, как он и ожидал. Те, кто всегда находятся в тени, пришли полюбоваться на свой триумф. Что ж, он их не огорчит.

— Оператор, свяжись с адмиралом Нейсоном и скажи, чтобы начинали атаку по моему сигналу, затем начинайте трансляцию по всем каналам, на торкленском. Текст такой: «Приветствую могучих тхала. Желаю говорить».

Эйтрахк удивленно посмотрел на возникшую рядом с ним призрачную фигуру капитана.

— Они хотят говорить?

— Да, каплан. Сигнал четкий, понятный идет на торкленском, причем с использованием кодов флота Федерации.

Пальцы Эйтрахка нервно дернулись.

— Установить соединение.

Их глубин экрана-озера поднялся блестящий металлом шар и, растекшись в воздухе в тонкую пластину, замерцал призрачным светом, тут же протаяв сочной картинкой.

— Рад видеть одного из тхала, — произнес появившийся на экране человек, чье лицо заставило каплана нервно заскрипеть всеми своими ста тридцатью зубами.

— Проникнувший.

Брови человека удивленно дернулись вверх.

— Мы встречались.

— Ты, — Эйтрахк задохнулся от неожиданно нахлынувшей ненависти, которая словно бурная река прорвалась через все преграды хлоднокровия. — Ты убил мою ученицу, ты нарушил план Единства, повредил его великое плетение, ты…

— Да, да, я, а теперь послушай меня.

Глаза человека впились в маску каплана, и на секунду тому показалось, что он видит нетолько его лицо, но и его прячущийся за гневом страх.