Михаил Усачев - Автократия Гоблинов 2

— Хорошая стена, — оскалился монстр, любуясь результатом своего броска, а мужчина перед ним просто побелел, словно увидел призрака.

— Я никогда не прощу тебя! — Даже если его голос был негромким, его могли услышать абсолютно все, на любом из берегов этого моря. — Я никогда тебя не прощу!!

— Кому нужно твоё прощение! — Засмеялся тот, расставив руки и приготовившись к сражению. — Приготовься отправиться вслед за ней!

Удивительная история, подумал я и медленно захлопнул трофейную книгу, а затем и вовсе отложил её в сторону. Наконец-то я смог до конца её дочитать. Человеческая история, конечно, не очень надёжна, но грубое представление о мире даёт вполне неплохо. Теперь я знаю, как появилась эта огромная стена и долина, в которой мы тут поселились.

Судя по карте, к востоку от нас находится Великий Лес, и эта стена отрезала его и от нас, и от моря. Должно быть, живущее там божество действительно защищает своих детей так же ревностно, как наша Мать защищает нас.

— Кстати о ней, — буркнул я себе под нос и закрыл глаза. — Это, конечно, очень многое объясняет, но и вопросов оставляет едва ли не больше, чем ответов. Нужно будет…

— Атаман! — Стоит хоть на мгновение закрыть глаза, как чёртова бытовуха тут же захлёстывает с головой. Зараза, ни минуты тишины, ни минуты покоя.

«Здорово-то как…»

— Чего? — Распахнув глаза, я тут же отложил свои думы в долгий ящик и повернулся к дверям своего царственного домика, увидев торчащую из проёма голову моего самого смышлёного брата.

— Там это… — протянул он, стараясь подобрать нужные слова. — Шустрая снова потерялась. Наверное…

— Третий раз за сегодня, если я правильно помню? — Спросил я, приподняв бровь и тут же ощутив, как у меня начинает болеть голова.

— Возможно, — кивнул тот. — Я не считаю.

— Беда с этими новенькими, — выдохнул я, растирая ноющие виски. — Ладно, пошли искать. Когда найдём, сделаем ей большую цепь и посадим на поводок.

— Может мы этот поводок к Вонючему пристегнём? — Задумчиво спросил тот. — Пускай вдвоём потеряются.

— Когда это ты каламбурить научился? — захохотал я, хлопнув ухмыляющегося гоблина по спине. — Слишком большая концентрация опасных для общества гоблинов, да ещё и в одном месте — это нехорошо. Гляди и мир рухнет, что делать будем?

— Ясно, — кивнул тот. — Значит поводок нужно подлиннее сделать, да?

— Ха-ха-ха.

«Здорово-то как…»

Сколько себя помню, я всегда плохо ладил с детьми. Просто с людьми было очень сложно, и чем дальше, тем хуже, а с их несформированными версиями так и подавно. Вид маленького наглого засранца, который только кричит и что-то от тебя требует, действительно может привести в ужас. Хорошо, что у нас тут не детёныши людей из моего прошлого мира, а целый загон для личинок зеленожопых тёмных личностей. Целый пруд новорождённой гопоты, которая уже на третий день своего существования начала беспределить. Кретин, который дежурил у загона, умудрился проиграть одному из новорождённых в «камень-ножницы-бумага», а тот, на правах победителя, забрал у кретина автомат и вволю им наигрался, убив троих сокамерников и самого кретина. На четвёртый день два мелких лазутчика стали отказываться от еды, за что безжалостно отхватили по роже, а потом были нещадно обоссаны прямо в загоне.

«Наши детские ясли — просто сказка…»

Выводок у нас получился необычайно шебутной, и стоит только подумать о страшном будущем, когда эти придурки из своего загона вылезут, так геморрой в моей жопе увеличивается на целый сантиметр. Хорошо, что моего ребёнка там нет. Не уверен, что я смог бы его полюбить.

«Ладно».

Даже среди стольких «Особенных» детишек, были действительно особенные. Особенно, один из них. Подойдя к нашим импровизированным яслям вместе со Смышлёным, этот гоблин сразу бросается в глаза. В то время, как все поднимаются на ноги и несутся к нам, этот сидит в стороне и просто смотрит. Так же как Вонючий валялся в стороне когда-то, так же делает и этот, но вовсе не от недостатка разума. Напротив, его взгляд кажется достаточно разумным, но вот с ногами ему не повезло. Обе ноги этого гоблина сухие словно спички. В них как будто вообще нет никаких мышц, и он не может ими двигать и уж тем более стоять или ходить. Более того, этот недуг у нас не получилось вылечить нашим обычным способом.

Если предположить, что процесс исцеления, — это привод организма в нормальнее состояние, то вот это искалеченное от рождения тело и есть его нормальное состояние. Он такой же, как наш Толстый. Господин Святой Доктор — жирный просто по праву рождения. Я не смог бы объяснить его жирножопость, не используя слова — у него просто кость широкая, или — не обращайте внимания, он просто с самого рождения ни разу срать не ходил.