Анастасия Анфимова - Оскал фортуны [litres]

– Хочешь, я тебе сделаю лягушку, и она будет прыгать? – вспомнив детство, предложила Александра.

– Конечно, хочу! – обрадовался пацан.

– Есть листок бумаги?

Тим бросился под кровать и вытащил плоский ящичек.

– Вот. Мне переписчики дают. Испорченные листы. Я на них рисую. Но есть и чистые.

Наморщив лоб, Александра мучительно вспоминала, как она когда-то складывала «лягушку». После нескольких неудачных опытов у нее, наконец, получилось. От ловкого удара по задней части «лягушки», та делала скачок вперед. Тим засмеялся.

– Она прыгает как лягушка!

Он разбросал свои бумажные игрушки и, вытащив одну из них, гордо сказал:

– На нее будет охотиться мой журавль! Смотри, Алекс, как он машет крыльями.

– Он же не летает, – презрительно фыркнула Александра. – Сейчас я тебе сделаю настоящий сам… Настоящую птицу!

В беззаботную пору начальной школы много таких «птиц» порхало по классу, где училась Саша Дрейк. В клеточку и в линейку. Целые стаи их летали на переменах, а иногда и на уроках, вызывая праведный гнев учителей.

Впервые увидев полет бумажного самолетика, Тим едва язык не проглотил от удивления.

– Она на самом деле летает!

Не в силах побороть охватившего его восторга, мальчик схватил игрушку и бросился показывать ее другим слугам.

– Смотрите! Птица. Бумажная птица. Она летает!

Диковинное зрелище на какое-то время привлекло внимание всех обитателей людской. Александра скромно грелась в лучах недолгой славы. Потом она посоветовала Тиму раскрасить игрушку, и тот убежал в свой закуток, влекомый новой грандиозной идеей.

Утром Южир отвел ее в каретный сарай.

– Здесь раньше работал мой брат, – вздохнул он. – Теперь ты будешь кучером.

– Но я в этом деле ничего не понимаю, – проговорила Александра.

– Научишься, – махнул рукой конюх. – Не велика наука. Тут тележка, паланкины. Ты должен и за ними приглядывать. Повозка стояла вот тут.

Мужчина опять тяжело вздохнул.

– Разбирайся. Я на конюшню.

И он ушел, вытирая слезящиеся глаза.

Первым обследовать полутемное помещение отправился Чертяка. Вскоре он уже чем-то шуршал в углу. Александра осмотрелась. Разложенные на рабочем столе инструменты, запасные колеса, оглобли, доски. На вбитых в стену колышках висели хомуты и связки кожаных ремней. На вещах и дощатом полу толстый слой пыли.

– Чистота – залог здоровья, – пробормотала она, берясь за метлу.

– Наводишь порядок? – раздался звонкий голос.

Алекс обернулась. В дверях стояла управительница. Александра поклонилась.

– Да, госпожа Махаро-ли.

– Это хорошо, – проговорила она мурлыкающим голосом. При этом женщина разглядывала слугу так, как покупательницы оценивают разложенную на прилавке мясника вырезку.

– Когда приедет господин, – продолжала Махаро, – пойдем с тобой покупать новую повозку. Чтобы ты стал настоящим кучером.

– Я не умею выбирать повозки, моя госпожа, – пожала плечами Александра.

– Я умею, – ответила управительница, улыбнувшись.

Алекс чувствовала, как в груди начинает подниматься темная волна злобы на эту молодящуюся любительницу мальчиков. Неизвестно, как протекал бы их дальнейший разговор, но тут послышался крик Тима:

– Госпожа Махаро! Госпожа Махаро, тебя зовет госпожа Айоро.

Женщина досадливо поморщилась.

– Мы еще поговорим. Как-нибудь вечерком, – сказала она Александре и пошла в дом, грациозно покачивая бедрами.

Алекс плюнула, отбросила метлу и села на скамеечку.

«И везет же мне на извращенцев, – кипя от возмущения, думала она. – В Татсо-маро Егай, здесь Махаро. Тетеньке лет сорок, если не больше, а подростку глазки строит».

Подошел котенок и стал тереться о ногу. Александра взяла его на руки и, посадив на колени, почесала за ухом. Зверек благодарно замурлыкал.

– Вот, Чертяка. И что теперь делать? Морду бить?

Она тяжело вздохнула.

«Может, удавить эту дуру по-тихому? Чик, и все, – подумала Александра. – Не выход. Народу кругом полно. Да, управительница Айоро – это тебе не слуга Татсо. Искать будут».

На душе стало нестерпимо мерзко.

«Неужели придется убегать?»

«Куда?» – возразил здравый смысл.

Алекс представила себе… И ее тут же передернуло от отвращения: «Да уж лучше сбежать, чем дать себя изнасиловать!»

Она решительно встала, положила задремавшего котенка на сложенную куртку и вновь взялась за метлу. Работа помогла успокоиться. Взглянув на запыленный паланкин, Александра подумала, что пока госпожа дома, управительница вряд ли решится развратничать. Значит, время у нее еще есть.