Алексей Платковский - Хомяк расправил крылья

К чести Хелен, успокоилась быстро, и минуты не прошло, да и майку мою почти не намочила: видимо, макияж берегла. А вот теперь можно и поговорить:

- Ну, рассказывай, что уже случилось, - легонько толкаю плечом отстранившуюся девушку.

История Хелен не оригинальна для ребёнка состоятельного человека. В чём-то даже типична. Когда все помыслы направлены на деньги, семья нередко отходит на второй план. Но прежде всего была месть.

Дон Джентилони не простил смерть жены, не смог. Как истинный сицилиец, он приказал сперва найти, а затем и похитить спецназовца, нажавшего спуск той роковой ночью. Убивал полицейского дон собственноручно. И был вынужден бежать: месть местью, но он прекрасно знал, что правоохранители смерти своего не простят. Благо, подготовился ко всему заранее.

Задним числом был оформлен развод с покойной женой, поэтому всё имущество и бизнес, доставшиеся ещё от нового русского и немного преумноженные, унаследовала Хелен. Естественно, новорожденная сама ничем распоряжаться не могла, из России выписали бабушку. Последней объяснили, что делами будет управлять проверенный человек, ей же, как представительнице девочки, лишь время от времени надо будет ставить подпись, где укажут, и всё. За это женщине и внучке обеспечивают проживание в любом европейском городе на выбор, желательно, подальше от Италии. Сам же дон собирался пересидеть бурю в Штатах.

Выбор пожилой дамы, всю жизнь преподававшей французский в провинциальном городке, пал на столицу моды - Париж. Монмартр, Лувр, Версаль, Мулен Руж - со своей зарплатой Ольга Николаевна могла только мечтать увидеть всё это воочию. И вот сказка стала былью. То, что оплачивать всё это будет человек, зарабатывающий на жизнь отнюдь не торговлей цветов, её нисколько не смущал: первый зять тоже был не пай мальчик, да и в родной России 90-е приучили, что честные в рынок не вписываются.

К чести дона, дочь он старался не забывать: несколько раз в год Хелен с бабушкой навещали отца в Штатах, проводя там все каникулы и праздники. К десяти годам Хелен идеально говорила на языке Шарля Перро (что естественно, учитывая место проживания), Франческо Петрарка (дон не понял бы, если бы доча "родного" не знала), Пушкина (у бабушки всё таки педагогическое образование было) и Байрона (как любая образованная европейка).

На свой первый юбилей (десять лет который) Хелен получила, как ей тогда казалось, самый лучший подарок: встречу с сестрой.

- С бабушкой, при всём желании, всем не поделишься. Хотя она и была чудесной, лучшей бабушкой на свете. Но разница в менталитете и в два поколения... Сам понимаешь. Влад же был мне братом лишь номинально: мы росли на разных континентах, плюс, я ещё в детском саду после обеда спать ложилась, когда отец начал приобщать его к делам. А здесь - сетра! Я думала, что наконец-то смогу хоть с кем-то обсудить мальчиков в школе, последний хит Жеффруа или Ализе. Но через пару недель мы полетели к арабам. И пока я плескалать в море и лепила куличике на пляже, Еву подложили под какого-то мажора. Контракт не просто заключили, он стал жирнее почти вдвое. Даже иногда удивляюсь, как высоко порою ценится то, что у женщин между ног. Казалось бы, все анатомически устроены одинаково, так зачем платить больше? Хотя, говорят, Клеопатра даже не особо красива была, а какими мужчинами вертела! Марк Антоний однажды отменил вторжение в другую страну, чтобы провести время с ней, прикинь!

Когда пришло время улетать, Ева сказала, что останется погостить. Отец ей и слова поперёк не сказал. Сестра вернулась в Италию через полгода. Я даже сперва не узнала её: из пансионата приехал серый мышонок, а теперь передо мной была взрослая, целеустремлённая женщина. Как ты понимаешь, дружбы у нас не получилось - слишком разные мы были. И ладно бы только это, я уже привыкла быть одна в доме, полном людей, но потом...

Его звали Джулиано. Соседский мальчишка, сперва - товарищ по шалостям и играм на свежем воздухе, затем - первая любовь. Полгода они зажимались по углам, учились целоваться, покоряли новые вершины своей нарождающейся сексуальности. Дело шло к тому самому, пока в один солнечный июльский день, вернувшись с занятий по верховой езде, Хелен не застукала сестру со своим возлюбленным.

- Он был по сути ещё ребёнок, шестнадцать лет. Я бы поняла ещё, если бы он был Аполлон во плоти и Геракл в постели, ладно. Но Джулиано - обычный подросток, без всякого опыта. Мы должны были стать друг у друга первыми...

Именно после этого сёстры стали если не смертельными врагами, то дружными их отношения уж точно назвать не получилось бы при всём желании. Как раз подоспело время выбирать университет, и Хелен, несколько лет назад с таким воодушевлением встретившая объединение семьи и некогда поклявшаяся, что теперь их точно ничто не разлучит, сбежала во Францию. Отец возражал, но девушка закатила истерику, с битьём посуды, и её от греха подальше отпустили. Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не тяжёлым и тупым предметом. Разбираться в причине такого странного желания дон не стал: воспитание детей не его конёк.