Грег Кокс: Бэтмен. Суд Сов

– Возможно, он был связан. – Бэтмен тщательно осмотрел запястья трупа, которые покоились на подлокотниках кресла. Обычно горящий человек принимает позу эмбриона, поскольку мышцы от жара сжимаются. Поэтому остаётся загадкой тот факт, что труп Морса не скрючен. Тут Бэтмен, хмыкнув, сделал одно открытие, которое было неочевидно из-за слоя обугленной плоти. Он нагнулся, осмотрел ноги мертвеца и снова выпрямился:

– Посмотри-ка сюда, Джим. У Морса запястья и ступни были приколочены гвоздями к креслу. Он не мог сдвинуться с места, несмотря на боль.

– Боже правый, – покачал головой Гордон. Подойдя поближе, он разглядел обгорелые шляпки гвоздей. Они глубоко ушли в обугленные голые руки Морса и в остатки ботинок. Из-за горелой плоти, заметить их было сложно. – Вот бедняга. Это слишком даже для Готэма.

– Да уж, – отозвался Бэтмен. Он осмотрел поверхность деревянного кресла и отметил, что на ней образовались чешуйки, напоминающие крокодиловую кожу – ещё один признак того, что от тела исходил сильный жар. Вскрытие покажет, погиб Морс до или после возгорания, но Бэтмену было уже ясно, что в любом случае профессор умер мучительной смертью.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что на обугленном эпидермисе жертвы есть множество небольших разрезов и колотых ран, указывающих на то, что профессору перед сожжением неоднократно наносили ножевые ранения. Без медицинского заключения точно сказать было сложно, но Бэтмен насчитал по меньшей мере пятьдесят повреждений такого рода. Однако, несмотря на этот факт, вокруг трупа не было никаких брызг крови.

– Из того, что я вижу, можно сделать вывод, что жертву сначала пытали, а потом сожгли.

– Господи, – пробормотал Гордон, – да кому такое понадобилось, он же всего лишь университетский преподаватель.

«Хороший вопрос» . Бэтмен задумался. Было в этом убийстве что-то такое, что беспокоило его по непонятным ему причинам. Нечто знакомое и тревожащее. «Более пятидесяти ножевых ударов...»

– Дверь была заперта изнутри, – сказал Гордон, – пожарным пришлось выбить её.

Бэтмен двинулся к выходу. Обломки разбитой двери торчали из дверного проёма. Обойдя помещение ещё раз, он осмотрелся более тщательно. Насквозь промокшие книги и документы профессора лежали на его письменном столе. Они были слишком тяжелые, поэтому порывы ветра из окна не могли их сбросить.

– В тот момент, когда прибыли пожарные, окна были открыты? – спросил Бэтмен.

Гордон сверился со своими записями.

– Кажется, да, а в чём дело?

– Возможно, я не единственный, кто предпочитает окна дверям.

Тёмный рыцарь подошёл к подоконнику и включил ультрафиолетовые линзы на своей маске. Едва заметные следы крови обнаружились на обратной стороне подоконника. Мощным рывком Бэтмен запрыгнул на него и быстро проверил наружную кирпичную стену. Там между краем окна и крышей нашлись ещё пятна крови, которые могли принадлежать Морсу. Ещё Бэтмен заметил свежие выбоины с внешней стороны кирпичной стены здания, будто кто-то по ней поднимался наверх после того, как расправился с профессором. И руки у него были в крови.

Или когти.

– Посетивший Морса человек сбежал через окно, – сказал Бэтмен, вернувшись в кабинет к Гордону. – Ушёл по крыше, может быть, пока тело ещё и догореть не успело.

– Но перед этим профессора пытали, – отозвался Гордон.

Бэтмен кивнул. Постепенно кое-что прояснялось. Тот, кто прибил все конечности Морса к креслу, действовал со знанием дела. Отсутствие крупных брызг крови означало, что убийца тщательно обходил крупные кровеносные сосуды на теле жертвы в процессе пытки – или допроса – Морса. Поджог – это что-то новое, но Бэтмену уже доводилось видеть этот способ. На самом деле, его собственный прапрадед проходил через подобное испытание почти сто лет назад...

«Осторожнее , – сказал Бэтмен сам себе. – Не стоит торопиться с выводами» .

– Кто же это был? – спросил Гордон.

– Пока трудно сказать, – ответил Бэтмен. «Господи, хоть бы я ошибался» . Разгадка кроется в определении мотивов убийцы. Из Морса пытались выбить некие сведения?

Подойдя к столу, Бэтмен быстро оглядел документы профессора. Среди лежавших здесь мокрых бумаг, казалось, не было ничего важного – распечатки организационных объявлений, учебные расписания, планы занятий и тому подобное. Был здесь пожелтевший блокнот с расплывшимися строчками написанных от руки заметок, но ничего такого, за что стоило сжечь живьём. Содержание ящиков стола особого интереса не представляло, как и книжные полки с классической библиотекой томов искусствоведческой литературы. Все книги были на месте, ничего необычного.