Джон Миллер - Затерянное племя ситхов [сборник]

Эделл мрачно смотрел на нее еще секунду перед тем, как расплыться в улыбке:

— Нет, это я проведу тебя через главный вход. — Он сбросил плащ на землю и активировал световой меч. — Как всегда, ты первая.

Кешири в холле были мертвы уже по меньшей мере день, может, больше. Куарра узнала форму — сначала пара охранников, дальше в здании, вперемешку, администраторы и помощники. Штурма явно не было. Никаких свидетельств борьбы. Только застигнутые врасплох искалеченные кешири. Некоторые ожоги показались ей похожими на раны от световых мечей. Но не все.

Она прикрыла ладошкой рот:

— Я работала с этими людьми.

— И ничего больше, — произнес Эделл, переступая через трупы. Он осторожно заглянул в коридор, ведущий вниз. — На этом этаже ничего нет, не так ли? Все важное под землей.

— Да, — подтвердила Куарра, жалея, что не захватила оружие из своего кабинета. К Эделлу она привыкла. Но здесь присутствовало нестерпимо давящее ощущение зла. И оно усиливалось.

У подножия лестницы горели светильники. Миновав вестибюль, Куарра с Эделлом вошли в нарядную — если не считать мертвого часового возле гобелена — приемную. На гобелене была изображена пожилая женщина-кешири. Ее тонкие белые волосы обрамляли усталое, почти болезненное лицо.

— Удивительно некрасивая дама, — отметил Эделл.

— Ты так говоришь только потому, что знаешь, кто она, — парировала Куарра. — Адари Вааль.

Она много раз стояла в этой комнате, ожидая приема в Военном кабинете, восхищалась гобеленом, рядом с которым всегда дежурил часовой. Это был поздний, почти предсмертный портрет великой кешири, а не изображение молодой женщины из исторических очерков. Но было в ней так много стойкости, что Куарра каждый раз, глядя на гобелен, гордо вскидывала голову.

Однако сейчас портрет лишился своего почетного караула — его страж был мертв, как и все остальные. Штаб Военного кабинета превратился в морг, почти все правительство Аланциара лежало на столе или под ним. И снова — никаких признаков борьбы. Кто бы это ни был, он пришел ночью и захватил всех врасплох.

— Нет. — Золотистые глаза Эделла расширились. — Его здесь нет. Иди за мной.

— Кого?

— Просто иди за мной — и будь рядом!

Корсин Бентадо сидел на стуле с высокой спинкой и был похож на арахнорида из джунглей, восседающего в центре паутины. А паутина была велика. Куарра только что назвала это помещение «окном в мир», и Эделл с самого начала был уверен, что нечто подобное существует. Все сигнальщики должны были пересылать свои сообщения через какой-то центр. Он предполагал наличие нескольких небольших узлов — разумный шаг с точки зрения скорости передачи и обилия посланий. Но военный характер устройства Аланциара предполагал жесткую централизацию. Сообщение с мыса Сопротивления в горловину Гарроу передавалось напрямую, но сигнал, предназначенный более отдаленному адресату, сначала проходил через центральный узел.

То есть через это помещение, в котором и расположился Бентадо. Повелитель сильно изменился: его голова была покрыта ожогами — не смертельно, но болезненно; от густых бровей почти ничего не осталось — их сильно опалило; мундир был испачкан красным и сиреневым.

— Ты выжил, — констатировал Бентадо, его был голос еще грубее, чем помнил Эделл. — Я так и думал. Я тебя почувствовал. Заходи, Врай. Глянь-ка, что я тут творю.

Эделл шагнул в дверной проем, по бокам которого стояли воины Бентадо. Обеспокоенная Куарра осталась позади.

— Позови своего проводника, — сказал Бентадо и, поморщившись, встал. — Она — причина того, что ты здесь.

Эделл деактивировал световой меч и взял Куарру за запястье, чтобы ввести ее внутрь. Помещение оказалось тем самым узлом, о котором он догадывался. Большой круглый зал, погребенный под башней, с курьерами, что носились по лестницам вверх и вниз, доставляя сообщения.

Сквозь квадратные — метр на метр — решетки в потолке проникал свет, падая на приподнятую над полом площадку в центре комнаты. Там находилась огромная карта Аланциара, удивительно похожая на ту, что была во дворце в Таве. Только на этой карте, помимо всего остального, была обозначена и сложная сеть сигнальных станций и крепостей.

Эделл посмотрел на курьеров. Некоторых он узнал — это были члены экипажа «Яру», но встречались и люди с других судов. Большинство — воины, но он заметил и нескольких послов-кешири, в том числе Сквоба, который как раз передал своему прихрамывающему хозяину ворох пергаментов.