Владислав Бобков - Метаморф

Макс Зимин отлично понимал, что, по факту, он стал зависим от адреналина. Он получил, что хотел, но все же чего-то в этой жизни ему не хватало.

То, что раньше его могло пугать до одури, теперь вызывало лишь легкий испуг.

Именно поэтому горы, по которым Макс стал лазить, становились все больше, прыжки с парашютом все выше, а экстремальные развлечения все опаснее.

И даже так Зимину этого было мало. Фирма, знакомства и деньги позволяли ему находить новые и новые рискованные предприятия, но их было недостаточно.

Это не могло закончиться ничем хорошим. Вполне возможно, через время Зимин обратил бы внимание на совершенно другие способы получения запретного удовольствия, которые были поистине смертоносными.

Но его судьба сложилась иначе.

Так, совершенно внезапно Макс Зимин, тридцати двух лет от роду, выходя летом из одного из иркутских ресторанов, внезапно исчез.

Этот момент зафиксировали камеры наблюдения, что привлекло самое пристальное внимание определённых служб.

Не было совершенно никаких эффектов или звуков. Просто в одном кадре он еще есть, а в следующем его уже нет.

Пропажу Макса очень скоро обнаружили, так как он имел множество знакомых и подруг, к тому же имел многочисленные деловые договоренности. Тем не менее, с его характером он не заводил ни с кем серьезных отношений, поэтому в дальнейшем горевали от его исчезновения лишь родители. Для его обычных заказчиков это были не такие уж и большие суммы денег.

Спустя же еще несколько дней уже на другом конце Иркутска на частном земельном участке пропал другой мужчина по имени Александр Кузнецов.

Мужчина уже довольно давно строил собственный дом, поэтому тревогу бить стали лишь через несколько дней. Удивительно, но несмотря на свою нелюдимость и скверный характер, пропажу Кузнецова оплакивало куда больше людей, в том числе ближние друзья и его подруга.

Спецслужбы пытались связать хоть как-то эти два происшествия, но так и не смогли. А чуть позже случилось событие, которые привело к рождению того, кого знали лишь по страшному прозвищу. Гидра Безликий.

Макс Зимин чуть было не споткнулся и лишь чудом сумел устоять на ногах. Мир перед глазами плыл, глаза слезились. Нос улавливал десятки странных ароматов, а уши разрывались от царившего вокруг гвалта.

Мужчина замер, пытаясь осознать, что же все-таки происходит.

И его удивление легко можно было понять. Вот он делает шаг, выходя и переступая порог довольно хорошего, по меркам Иркутска, ресторана, а уже в следующее мгновение его нога опускается не на каменные ступеньки элитного заведения, а на непонятное деревянное убожество.

Более того, пасмурное небо сменяется ослепительно ярким солнцем, которое будто бы специально вознамерилось выжечь ему глаза.

Разум Макса решительно отказывался понимать, что за хрень с ним происходит.

— Эй, сукин ты сын, пошел нахрен с дороги, — за спиной раздался чей-то недовольный вопль.

Макс его напрочь проигнорировал, замерев на месте. Все его чувства буквально кричали о том, что он стоит совершенно не там, где должен был быть. Мужчина был уверен, что это где-то явно не тот ресторан, откуда он вышел. На это намекала неприятная вонища чего-то подгоревшего за спиной.

Смрад был столь силен, что Максу не надо было даже оборачиваться, чтобы эту гадость ощутить чуть ли не у себя на языке. Если бы в Иркутске кто-то посмел открыть заведение со столь неприятным духаном, то его бы забил ногами санэпиднадзор.

Благо зрение, наконец, адаптировалось к яркому свету, и он начал смутно разбирать детали.

— Слышь, ты че, мурло, проход загораживаешь? Давно по морде не получал? — товарищ за спиной явно успокаиваться не собирался и, судя по тону, намеревался перейти к самым активным действиям.

Зимин медленно обернулся, смерив «добрым и всепрощающим взглядом» низенького мужика, который, встретившись взглядом с Максом, почему-то подувял.

Вероятно, этому способствовала разница в их росте — метр девяносто Макса и метр шестьдесят, в лучшем случае, у оппонента.

Причем этому обстоятельству ничуть не помог нож, который висел на поясе мужичка. Тот вцепился в него мертвой хваткой и напряженно глазел на Зимина.

Что-что, а Макс терпеть не мог наезды. И нож в руках оппонента отнюдь не был решающим аргументом в споре.

— Ты что-то там сказал…? — мужчина замолчал, осознав, что слова, которые он только что произнес, были какими-то странными.