Сергей Извольский - Врата Тартара

В таких размышлениях время пробежки закончилось и пришла пора тренажерного зала. Здесь часть бронекостюма я снял, оставшись только в контактном костюме, а также служащих грузом наручах и поножах. И после окончания тренировки утомился я достаточно серьезно.

Возвращаясь к себе, спешил и нервничал. Оттого, что из-за откровенного разговора с Зоряной вновь отстаю от графика. У меня чрезвычайно развито чувство времени, и иногда это не столько помогает жить, сколько мешает. Поэтому в комнату зашел торопливо, снова забывшись и заставив жалобно хрустнуть оперативно починенную дверь.

Зоряна валялась на кровати и читала, а при моем появлении испуганно вскочила. Мельком скользнул взглядом по обложке упавшей книги. «Камо Грядеши» Сенкевича. Недавно читала «Анну Каренину» Толстого — неплохой вкус, продолжает приятно удивлять.

Жестом успокоив девушку, показывая, что никакой паники нет, я действуя быстро и уже почти сноровисто, снял и уложил в контейнер всю экипировку. Торопливо позавтракал на ходу, в процессе переодеваясь и выскочил из комнаты. Но на парадной лестнице был пойман Кальтенбруннером.

— Артур Сергеевич! — окликнул меня управляющий.

Подошел Кальтенбруннер с показательной поспешностью, демонстрируя рвение и уважение. Отношение после слов княжны о женихе изменилось кардинально, сразу видно. Странно только, что этому консервативному товарищу потребовалось столько времени на то, чтобы понять мою давно изменившуюся роль здесь — он ведь так и относился ко мне как к неясному пассажиру-приживале.

— Внимательно, — делая вид, что очень ценю отнимаемое сейчас им время, посмотрел я на управляющего.

— Артур Сергеевич, Анастасия Юрьевна просила вам передать, что сегодня гимназию не посещает. Машина ожидает вас у крыльца, ее светлость можете не ждать.

— Благодарю, — степенно кивнул я напустившему на себя важный вид управляющему. — Как вас там? — намеренно сбил с него спесь вопросом. Вот не люблю я его.

«Мерзкий, аж трясет!» — голосом возмущенной мамочки с детской площадки подсказал внутренний голос.

— Прошу простить? — поджал губы Кальтенбруннер.

— Зовут вас как, по отчеству?

— Иосиф Арнольдович, — отчеканил управляющий.

— Благодарю, Иосиф Арнольдович, — с фальшивой вежливостью поблагодарил я Кальтенбруннера, разворачиваясь.

Еще не забыл, как на него жаловалась Зоряна — на то, что управляющий позволяет себе явно лишнее в ее сторону. Надо будет и этот вопрос тоже поднять, как все уляжется. Я ведь не злопамятный — просто злой, и память у меня хорошая.

— Артур Сергеевич! — чуть изменившимся, и даже подрагивающим от возмущения голосом окликнул меня Кальтенбруннер.

— Да? — не скрывая раздражения, обернулся я. Вот что за манера, неужели за один раз нельзя все сказать?

— Еще Анастасия Юрьевна просила передать, что вас сегодня могут не пустить в гимназию, если вы не назначите себе ординарца.

— Да… как мне это дорого все! — исправился я, не дав сорваться непроизносимым в приличном обществе словам.

Память у меня хорошая, но не настолько чтобы вот все сразу помнить. Записывать уже пора, не умещается все в голове. И что делать? Может тоже сегодня прогулять, как Анастасия? Желание не идти в гимназию как появилось, так и пропало — сегодня предстояла обязательная к посещению лекция фон Колера, а также рекомендованная им Новая Физика. Поэтому непосещение могло быть чревато. Но с ординарцем надо что-то делать.

Зоряна? Уже, домоправительница. Фридман? Калибр не тот, это как телескопом гвозди забивать. Датчанин? Хорошая шутка, он даже глазами еще с трудом шевелит.

Вариант оставался один, и он мне совсем не нравился. Другого выбора, правда, на горизонте не было, тем более с вариантом решения в ближайшие пару минут. Беззвучно выругавшись, я принял решение и торопливо двинулся в сторону другого выхода, заставив Кальтенбруннера отшатнуться.

Покинув здание через черный ход, пересек небольшую рощу платанов и подбежал ко Второму корпусу, в котором располагалась темница. Система безопасности усадьбы уже была на меня настроена, так что проблем попадание в подвал не доставило — я просто зашел, и спустился вниз.

Замки дверей открывались даже без запроса, по биометрии. В тот момент, когда приоткрыл последнюю дверь, ведущую в коридор с камерами, услышал голос с истерично-визгливыми нотками. Судя по всему Василий, что-то говорящий на африкаанс.

Это еще что за монолог? Нет, диалог. И не только на африкаанс — усиливающие значения мыслей выражения Василий использовал интернациональные: многочисленные производные от fuck, kurwa и suka blyat`.