Кэтрин Валенте - Minecraft - Край [litres]

Мо кивнула. Она вытащила несколько предметов из своих бездонных карманов и с привычной легкостью профессионала разложила их на палубе. Пять зелий, аккуратно выложенных в ряд. Зелья регенерации, но гораздо мощнее, чем все те, что видел Верхний мир с тех пор, как Великая Ультимо канула в неизвестность.

– А если не получится, – сказала она, когда закончила, – то ничего страшного. Я уже прожила с тобой тысячу жизней, Фин. Еще одна тысяча не повредит.

– Но вспомнят ли они нас? Если это сработает? А если они вернутся так же, как мы? Вспомним ли мы их?

Мо присела на корточки.

– Нет, – она вздохнула. – Не думаю, что вспомним.

– Я не хочу снова все забывать. Я не хочу забывать Джесс. Ни одного из ребят, – быстро добавил Фин.

– Я тоже. Но мы их не вспомним. – Мо вынула пробки из флаконов. – Поначалу точно нет. Может быть, в этот раз появится какая-то мелочь, которая будет отличаться. И это даст нам зацепку. Как получилось тогда. Может быть, это будет Ворчун, Гадость или ЭД. Или что-нибудь из того, что скажет Кэн. Или блеск в глазах Роари. А может, это даже будет старый и ужасный Краж. Может быть, Джакс назовет меня лопухом, или Коал рассмеется, или Джесс замахнется мечом. А может быть, мы все вместе… Может быть, у нас случится слияние , пусть мы все и люди. Станем чем-то большим, чем мы являемся по отдельности. И образуем… Нечто новое. Нечто… Хаотичное. И, может быть, мы начнем вспоминать в следующий раз чуть раньше. До того, как станет поздно. Пока еще воспоминания будут способны повлиять на что-то. Может быть, на этот раз мы сделаем все правильно. И все изменится.

Из-за борта корабля показалась темная голова Кэна. Его музыкальный блок умолк. Им не нужно было ничего говорить друг другу. Никогда.

Трое друзей все вместе спустились в трюм и присели на пол, чтобы отдохнуть. И тогда Мо решила, что раз Вселенная рушится, то уже нет места неловкостям. Поэтому она прижалась к боку Кэна. Фин прислонился спиной к их спинам. И они ждали. Пижамная вечеринка на краю света.

– Вы чувствуете? Я чувствую, как она приближается. Совсем как цунами. Сначала вода отступает, и на мгновение кажется, что все будет хорошо. А потом волна взвивается в небо и смывает все на своем пути. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Ультимо, – сказал Кэн. Он крепко прижал ее к себе. – Ты и правда была великой.

Мо подмигнула ему.

– Ты тоже, зеленоглазка. Ты тоже.

– Увидимся на другой стороне, – прошептал Архимаг Эль Фин.

Час спустя их корабль накрыла волна забытья. Но еще задолго до этого Фин, Мо и Кэн заснули. Мир сдвинулся, сложился и вновь выправился без единого воспоминания.

Еще примерно через час панцирь шалкера в кормовой части корабля скрипнул и открылся. Из него что-то показалось. Не шалкер. И не странник Края. Не крипер, не скелет. Не ведьма и не человек. Нечто, похожее цветом на шалкера, но всем своим видом показывающее, насколько непредсказуемой может быть жизнь.

Очень мягко и нежно Ворчун надел тыкву на голову сначала Фину, а потом и Мо. Когда придут остальные, он поступит так же и с ними. А случится это довольно скоро. Ворчун убрал с лиц тыквенные плети и красиво и аккуратно их уложил. Затем наклонился и поцеловал Мо и Фина в лоб.

– Я так сильно вас ненавижу, – прошептал Великий Хаос. И исчез.

Все атомы игрока были раскиданы по земле и траве, плыли в воде и витали в воздухе. Их собирала женщина. Она пила, ела и вдыхала эти атомы, и так в ее теле рос и набирался сил игрок.

И вот игрок покинул теплый и темный мир лона его матери и попал в бесконечно долгий сон.

Игрок стал новой историей, прежде не слышанной, а записана она была буквами ДНК. Игрок стал новой программой, впервые запущенной, но возраст ее исходного кода исчислялся миллиардами лет. Игрок стал новым человеком, чья нога никогда еще не ступала по земле, а создан он был из материнского молока и любви.

Вы и есть тот самый игрок. История. Программа. Человек. Созданный исключительно из материнского молока и любви…

Тсс.

Иногда игрок создавал простой и крошечный мир, где было тепло и тихо, и никого туда не пускал.

Иногда.

В Крае всегда царит ночь. Нет ни рассветов, ни закатов. И стрелки на часах ничего не отсчитывают.

Но это не значит, что в Крае совсем нет понятия времени. Или же света. В бесконечном мраке мерцают острова: один бледно-золотой круг плывет за другим. Из земли к тусклому небу поднимаются деревья и тянутся башни одного и того же фиолетового цвета. На деревьях спеют плоды, а в башнях полным-полно комнат. В углах балконов и крыш, будто свечи, сияют, прорезаясь сквозь мрак, полупрозрачные стержни Края. По всей цепочке островов сверкающими точками раскинулись древние и молчаливые города из башен, переливающиеся фиолетовым и золотым, как и все в Крае. Мимо них проплывают огромные корабли с высокими мачтами. А внизу зияет черная и бездонная пустота.