Олег Волков - Война на Свалке [litres]

Гневные слова застряли в горле, Рекоу беспомощно закашлял. Да и какие могут быть слова, если адмирал Крилл всё же пустил в ход ядерное оружие.

– Не! Ну ты полюбуйся! – возбуждённо воскликнул Шнык. – Что делают! Что делают!

Шнык энергично ткнул пальцем в экран видеонаблюдения. Чуть дырку не проколол.

– И ради вот этого ты вытащил меня из тёплой постельки и приволок на наблюдательный пункт, – Чаг демонстративно зевнул и потянулся всем телом.

– Да ты внимательней смотри! – Шнык не унимается. – Ты чего? Не догоняешь?

– А что тут догонять? – Чаг присел на железный стульчик. – Они уходят. Просто уходят.

– Правильно! – Шнык поднял указательный палец. – Космические пехотинцы покидают первый городской уровень.

А ведь и в самом деле? Чаг попытался потереть кулаками опухшие от сна глаза, но руки ткнулись в забрало шлема. На наблюдательном пункте, как и на улицах Финдоса, нельзя находиться без борга.

За три месяца космические пехотинцы основательно засели на первом городском уровне. Восстановили освещение нескольких главных улиц и установили мобильные системы жизнеобеспечения в некоторых домах. Базовый лагерь у подножия Лакмары не лучшее место для долговременной стоянки. Вот космические пехотинцы и предпочли перебраться под землю в гораздо более комфортные дома и квартиры.

Недели три-четыре тому назад командование вообще решило прекратить беспокоить противника на первом городском уровне. От мелких стычек проку чуть, потери одни, а вот раскрывать последние ещё не найденные ходы ни к чему. Пригодятся ещё. После каждой новый стычки космические пехотинцы раз за разом прочёсывают первый городской уровень дом за домом.

Вон! Чаг посмотрел на большой экран видеонаблюдения – работающих камер и так чуток осталось. А тут на тебе.

С раннего утра, едва стих шторм, космические пехотинцы развернули бурную деятельность. Командование с перепугу приготовилось отражать крупномасштабное наступление. А на самом деле противник развернул крупномасштабную эвакуацию. Грузовые вездеходы принялись без устали таскать на выход из города многочисленные контейнеры и цистерны. Одно за другим космические пехотинцы освободили занятые под казармы, штаб и госпиталь здания. А ещё через два часа отключили и вывезли последнюю мобильную электростанцию. Сейчас на первом городском уровне остались только усиленные караулы возле аварийных лестниц и взорванных автоспусков.

Чаг окончательно проснулся и с удивлением уставился на большой экран. И в самом деле дежурившие возле автоспуска № 1 респы развернулись и засеменили прочь. Следом, грациозно развернувшись на пяточке, последовала «Шельма». Последними боевые посты оставили космические пехотинцы. Ещё минута, и площадь Десяти Столбов опустела.

– Не нравится мне это. Очень не нравится, – заявил Шнык. – Да и начальству, скорей всего, тоже. Готовься… – загадочно протянул Шнык.

– К чему? – не понял Чаг.

– Ко всему, – неопределенно ответил Шнык.

В одном Шнык оказался прав на все сто: едва последний космический пехотинец вышел из Главных ворот, как поступил приказ немедленно занять первый городской уровень. Отдельным указанием последовало требование тщательно обследовать оставленную противником территорию. В числе передовых отрядов оказалось третье отделение первого взвода. После возвращения из рейда в Изумрудную долину Чага со Шныком вновь направили в первую роту Народной армии, которую по неизвестным причинами перевели в гарнизон столицы Финдос.

По секретному проходу на Серебристой улице третье отделение вышло на первый городской уровень недалеко от центральной площади. Чаг оглянулся по сторонам – никого.

– Отделение, за мной, – Шнык махнул рукой в строну площади Пионеров.

Радоваться или бояться? Чаг настороженно шагает вдоль домов по Серебристой улице. Третьему отделению приказано обследовать площадь Пионеров, в некотором роде логово врага. По данным разведки, как раз в бывшей резиденции губернатора находилась комендатура Финдоса. А рядом, в здании бывшего Управления финансов, – казармы космических пехотинцев.

Последнюю видеокамеру на площади Пионеров противник обнаружил больше месяца назад. Так что с тех пор о том, что творилось в центре города, оставалось только догадываться.

Бродить по знакомым улицам в тревожной темноте жутко и непривычно. Чаг напряжённо водит закреплённым на стволе «Надежды» фонарём из стороны в сторону. Яркий луч света то и дело высвечивает пустые окна и распахнутые двери. На стенах домов то и дело встречаются воронки и провалы – немые следы недавних боев. Асфальт под ногами сильно растрескался, а местами появились самые настоящие ухабы. Городские дороги не рассчитаны под тяжёлые боевые машины пехоты и тем более под ещё более тяжёлые танки на гусеничном ходу. А вот и площадь Пионеров.