Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

— Ах вы, нелюди! Чего к несчастному привязались?! Что это ты ему суешь? — И Рената ловко выхватила из руки типа блестящую конфету. Развернула ее и воскликнула: — Камень! Ну ты и мразь!

— Так мы только пошутить хотели! — оправдывался один из них, прячась за спину другого. — Да и проверить на всякий случай…

— Вот я тебе сейчас устрою случай! — пригрозила Рената, замахиваясь камнем.

Видимо, вспомнив, что они из свободных, тот, что понаглей, заявил:

— Знай свое место и не лезь в чужие дела! Нам поручили за ним присматривать!

— Теперь меня за ним прислали! И я свое место знаю, а вот тебе придется ответить перед его братом! А если он тебя пощадит, то капитан на кусочки порубает!

Не знаю, чем Гарольд заслужил такую известность, может быть, предстоящим поединком, но, видимо, о нем знали хорошо. Хотя угроза разборки с капитаном подействовала куда весомей. Типов словно ветром сдуло.

Затем Рената успокоила меня поглаживаниями по голове, взяла за руку и потянула за собой, в противоположную от ворот сторону. Не получился у меня прогулочный рейд. Жаль! Но зато выяснил, что вполне может и получиться. Если меня пока не знают, то через день-два привыкнут и перестанут обращать внимание. Тогда-то я и погуляю по всему острову! Может быть…

Моя заступница провела меня по незнакомому коридору, и мы вошли в иное помещение. Я сразу догадался, что это жилище Ренаты. Она тут же усадила меня на диван и напоила чудным по вкусу соком. Затем поставила рядом вазочку с маленькими красными яблочками, сунула одно из них мне в руку и убежала в ванную комнату. Есть не хотелось совершенно, чувствовалось, что меня одолевает сон. Видимо, какие-то остатки успокоительного еще действовали. Сдавшись на волю расслабленности, я завалился на бок и моментально заснул. Совершенно при этом не притворяясь. Организм явно требовал крепкого сна, полноценного отдыха, предчувствуя большие треволнения в совсем недалеком будущем.

Спал я долго и наверняка крепко. Так как проснулся свежим, полным сил и энергии, но совершенно голым и со страшно чешущейся спиной. Лежал я на одном из салонных диванов, укрытый толстым одеялом. При ощущающейся прохладе это было нелишним. Осмотревшись, я понял, что нахожусь до сих пор у Ренаты. Только казалось странным мое полное бесчувствие при раздевании. Неужели опять снотворное? А в чем и как? Сок вроде был самым обычным, без привкуса. Да вон он стоит рядом! Я встал и выпил прямо из графина. Подождал минут десять, незаметно осматриваясь, но сонливости не ощутил. Значит, это не сок меня свалил, а порядочная усталость.

Чем же заняться? Надо идти к Гарольду. Мне показалось, что я вполне смог бы найти дорогу в его комнату. Но есть ли кто здесь? Заглянуть в спальню? А если мое любопытство вызовет подозрение? И я решил действовать по-другому.

Совершив еще несколько глотательных движений из кувшина, я небрежно поставил его на самый край стола и стал отходить. Естественно, емкость грохнулась об пол и разбилась вдребезги. Сделав вид, что испугался, я отчаянно заверещал самым громким голосом, на какой был способен. При этом я перекувыркнулся через диван и сжался комочком возле стенки. Тут же дверь в спальню резко отъехала — и оттуда выбежала обеспокоенная Рената. И тоже совсем голая. И вдобавок с совершенной и соблазнительной фигуркой. Прямо напасть какая-то. Пришлось с ходу включать в памяти кошмарные и мерзостные картинки. К тому же явно в сторону ухудшения. Так как Рената, мельком окинув комнату и увидев разбившийся кувшин, бросилась сразу ко мне и стала успокаивать. Она гладила меня по голове, призывала не бояться и прижимала к своей груди, как сердобольная мать. Но ведь она мне была не мать! И ее грудь в другое время могла бы свести меня с ума! Торчащие, упругие соски елозили по моему плечу и спине, вызывая реакции, совершенно противоположные успокоению. В течение нескольких минут моя воля подверглась такому испытанию, что недавняя сцена с кузиной нашей хозяйки показалась мне просто детской шалостью. Да и дышать я старался только ртом, чтобы не ощущать призывного запаха молодого женского тела. Если бы Рената надумала меня прижать лицом к своей груди, я бы не выдержал и сорвался. И точно бы оказался тем животным, на которое намекала ее хозяйка-садистка.

Скорее всего, меня спасла довольно низкая температура в помещении. Кожа девушки от этого, видимо, покрылась пупырышками, и она метнулась в свою комнату одеваться. За эти короткие мгновения я полностью восстановил контроль над своим организмом и, когда мне была вручена конфета, позволил себя одеть без лишнего возбуждения. А уж нанесение мази на заживающие царапины воспринял как прописанные врачом горчичники.