Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

— А что делать! Я предупреждал Алоиса: подготовь человека. А он: Танти сильный, он только порадуется…

— Конечно сильный! — подтвердил я, пытаясь вытереть второй рукой опять неожиданно хлынувшие слезы.

— Только мне не надо хвастаться. — Гарольд говорил с редкой для него теплотой и проникновенностью. — Уж я-то знаю, что ты не сильный, а… необычайно сильный человек. И ты даже такую радостную новость воспримешь соответственно. Скоро мы все к тебе присоединимся и порадуемся вместе. Ну что замолчал?

— Конечно… обязательно порадуемся…

Ну ничего не мог я с собой поделать. Ничего! Опять меня заклинило. Хотя Гарольд говорить не переставал, и я ему даже что-то односложно отвечал, но впоследствии не мог вспомнить из нашего разговора ни слова.

Лишь через какое-то время волевым усилием заставил себя войти в ванную, отложил крабер в сторону и ополоснул лицо холодной водой. Стало намного легче, и вернулось полное самообладание. Вполне деловым голосом я проговорил ждущему товарищу:

— Ладно! Начинаем операцию «Перевоплощение». Тоже выходи из подполья, но постарайтесь не привлекать постороннего внимания к штаб-квартире. Потребуй у Хайнека для меня охрану и веди их в мой отель. Я вас подожду. Свою охрану я отправляю к барону Зелу Аристронгу немедленно. Она здесь нежелательна.

— Отлично! Жди нас! — обрадовался Гарольд. — Скоро будем!

После этого я вышел в полутемный коридор и там отдал соответствующие распоряжения Нирьялу. Мой начальник охраны проявил ожидаемую выдержку и ничем не выказал своего удивления по поводу полученного приказа. Все наши ребята из личной гвардии барона были построены меньше чем за минуту по боевой тревоге. И уже через пять минут покинули «Року» и отправились на космодром. А я тяжело вздохнул, глядя на ставшие родными флаеры через окно коридора, и вошел в свой номер дожидаться вначале Малыша с Николя, а потом уже и всех остальных. Оживленно при этом беседуя с Булькой и решая, в какой именно момент мне надо будет вернуться к естественному облику Тантоитана Парадорского. Риптон ни единой мыслью не напоминал о моем недавнем состоянии, проявив истинную деликатность и тактичность. А я постарался забыть свое совсем не мужское поведение и затолкать память о нем в самые дальние уголки сознания.

Общаясь таким образом, я прошел к большому шкафу, расположенному между гостиной и спальней, и принялся выбирать с Булькой соответствующий предстоящему случаю наряд. Но наши мирные деяния неожиданно прервал боевой топот возле двери моего номера, а затем и неимоверный по силе удар, распахнувший ту самую дверь со звуком разорвавшегося снаряда. Если бы за дверью кто-то стоял, от него бы осталась тонкая лепешка отбивного мяса. Ворвавшийся вслед за этим в мой номер герцог Лежси, видимо, до сих пор полагал, что дверь изнутри забаррикадирована, а стучаться он явно не собирался.

— Ты!..

От злости, бешенства и ярости нежданный гость плевался слюной, а все его лицо пошло красными пятнами. Похоже, он прибыл сюда бегом, а не как все люди в наш технический век — на транспорте. Поэтому герцог дал себе минуту на то, чтобы восстановить дыхание. Вот только ярость его за данную минуту лишь увеличилась. Я же при этом стоял совершенно спокойно, держа в руках вешалку с выбранным костюмом, и ждал развития событий. Наконец Мишель справился с дыханием и стал выкрикивать в мой адрес угрозы и оскорбления:

— Ты сволочь, предатель, мразь! Похититель невинных женщин! Ты использовал меня в своих грязных делах. И такое поведение смоешь собственной кровью! Сейчас! Здесь! Тебе конец! Ублюдок!

И с рычанием льва, неумолимостью носорога и скоростью гепарда бросился на флегматично стоящую жертву. То бишь на меня. В глазах герцога читался приговор. Одно из двух: либо превратить меня в фарш, либо разорвать в клочья. Что меня категорически не устраивало. Поэтому в последний миг перед столкновением я швырнул так кстати пригодившийся мне костюм в лицо рассвирепевшего Мишеля Лежси и элегантно скользнул в сторону. Могучее тело просвистело в воздухе и со всей целеустремленностью проломило шкаф, заднюю стенку и пластиковую переборку между помещениями. Где и застряло на некоторое время ногами. Вдобавок руки и голову атакующего довольно плотно окутали несколько видов одежды, до этого висевшей на верхних перекладинах.

Нельзя было без смеха наблюдать, как грузно ворочающийся герцог с проклятиями, рычанием и зубовным скрежетом выбирался из развороченной мебели и стряхивал с себя обрывки моей ни в чем не повинной одежды. Но вот он все-таки выкатился на ровное место, вскочил на ноги, налитыми кровью глазами сфокусировал на мне взгляд и приготовился к новой атаке. Я же к тому времени отошел подальше и договаривался с Булькой об очередной «миротворческой» молнии.