Юрий Иванович - Принцесса Звездного престола (Тетралогия) [litres]

— С шажшывными! — обрадованно прошепелявил он, выскакивая наверх и пропуская нас в «подсобку».

— А где ж твои зубки-то, красавчик? — удивился я, заметив пустой провал между его губами.

— Слышь, дантист! — вмешался Гарри, уже спустившийся под пол и высунувший оттуда свое лицо. — Еще успеешь наслушаться жутких и длинных историй о наших мытарствах с невменяемой персоной. Прыгай сюда! А ты, Николя, встань к углу и лупи любого, кто к нам полезет. Малыш сюда уже не вернется. Смотри только, чтобы бомбу не бросили!

Действительно, обстановка была не до расспросов. Неизвестно и сколько человек охотится за нами (а может, только за мной?) наверху. Может, вообще все здание оцеплено? Мы пробежали по слабоосвещенному коридору, стены которого были увиты ржавыми трубами и прогнившими кабелями, и, сделав два поворота, оказались в большой круглой комнате. Лампа слепящим светом охватывала стоящие по периметру баки и в центре прикрытый решеткой зев уходящей вглубь шахты. Все еще бесчувственный переводчик был привязан к железному креслу. Роберт стоял рядом, держа в руках ампулу с домутилом и вопросительно глядя на нас.

— Давай вводи! — скомандовал Гарольд.

— Стоп! — вмешался я. — Есть антидот?

— Есть, но очень мало, всего две порции.

— Ему нет смысла врать, — объяснил я свое поведение. — Приведи-ка его в чувство!

Роберт вместительным ковшиком зачерпнул воду из стоящей рядом бочки и начал поливать привязанного. Тот вздрогнул, застонал и стал медленно покручивать головой, разминая ушибленные мышцы. Налитые кровью глаза немного прояснились, и он, лишь мельком взглянув на свои привязанные руки, уставился на нас.

— Как зовут? — Я спрашивал громко, кратко и голосом совершенно не допускающим ни возражений, ни снисхождения.

— Цой Тан! — ответил переводчик, поморщившись от боли в затылке.

— Знаешь, что такое домутил?

Он вздрогнул:

— Знаю!

— Вводить? — Я показал пальцем на ампулу в руках Роберта.

— Не надо!

— Сколько моусовцев наверху?

— Еще трое.

— Как и где они расположены?

— Один на входе в здание и двое в машине, метрах в двадцати от портала.

— Кто еще наверху?

— Больше никого.

— Что или кого они ищут?

— Уже третий день мы с ними обходим все трущобы в поисках какого-то человека. Особенно тщательно они осматривают шизиков, дебилов и прочих чокнутых. И с очень большой предосторожностью — как нам казалось, даже излишней… — Он ощупал взглядом мою фигуру и саркастически приподнял уголки губ. — Теперь мне уже так не кажется!

— Кто эти пиклийцы здесь?

— Официально торговые представители какой-то фирмы.

— А неофициально?

— Скупают любую отраву, которая попадается, и подкармливают разных… вроде нашего шефа. Иногда набирают желающих в экспедиции на Новые миры. Ну, по крайней мере, так они говорят, — вздохнув, добавил он. — Я тоже хотел улететь…

— Поэтому и выучил языки?

— Да! Надоело в этом болоте.

— Что еще важного знаешь, что надо знать нам? Только быстро!

Он на секунду задумался.

— Машина у них только с виду простая, а внутри чего там только нет. И главное — может летать! — Мы многозначительно между собой переглянулись. — А самый опасный среди них тот, что стоит на выходе. Раньше он был звездным охотником.

— С чего ты взял? — Я не скрывал недоверия.

— Я возле них уже несколько месяцев подвизаюсь, — доверительно сообщил Цой Тан. — Ловлю каждое слово, заглядываю всюду, куда удается. И еще — у него есть крабер.

— У кого?! — вырвалось у меня.

— У бывшего охотника! Он его всегда носит с собой.

Вот это да! На Земле краберы были строжайше запрещены. Их могли иметь только члены правительств и уж о-очень крупные воротилы. В этот момент послышался шорох — и из шахты показался Армата.

— Выход разблокирован, вокруг ни души!

— Этого… — Я показал пальцем на сжавшегося переводчика, и Роберт вопросительно сделал рукой жест по горлу. — Нет-нет! Просто устрой так, чтобы он не шумел и не мешал!

— Есть дайенский шарик! — подсказал Гарольд.

— Чудесно! — разрешил я.

Пять секунд — и голова Цой Тана оказалась в белом матовом шаре, немного обвисающем на его плечах. Это коварное изобретение из системы Дайен позволяло пленнику только дышать, лишая в то же время слуха, зрения и возможности говорить. Снять его без кодового слова было почти невозможно, и при попытке острые ядовитые струны тут же впивались в лицо, вызывая скоротечный конец. Шарик действовал только пять часов. Если его за это время не снимали, то, в зависимости от заданной команды — «смерть» или «жизнь», — он либо умерщвлял пленника, либо расслаблялся и отпускал голову своей жертвы. Дайенский шарик был удобен и в хранении: не больше средней книги в сложенном состоянии. Если мы не вернемся сюда, участь пленника будет решена: много видел и знает. Хоть он и мог пригодиться.