Виктор Леонов - Варан

— Эй Варан, — окликнул меня Рик. — Нож дай.

— У тебя же свой есть. — я кивнул на ремень Рикши, из ножен на ремне торчала изукрашенная резьбой роговая рукоять ножа.

— У меня гравировка и вообще это златоустовский булат, а мне консервы вскрывать. Жалко. Твоему–то уже все равно ничего не повредит.

Пожав плечами, я достал свой пошарпанный штык нож и протянул его Рику.

— Пойдем, — кивнул головой в направлении уходящей в даль улицы Профессор. — Прошвырнемся по быстрому и жрать. Потом погрузка и дома потрошить.

— Может лучше не по быстрому, а по осторожному?

— Херня, не сцы. Я одиннадцатый раз тут. Все всегда одинаково. Те, кто до перерождения успели наружу выйти, пожрали друг друга и оставшиеся прибежали к нам. Остальные сидят по домам и напрягают свои пустышьи мозги, как же открывается замок двери. Половина из них уже от голода ходить не может.

Кстати, где у тебя клевец? — он показал мне знакомую уже мини кирку.

—Не разжился пока.

— Зря. Впрочем, против этих задохликов нам и моего за глаза хватит.

Мы двинулись вдоль улицы. Примерно на одиннадцатом доме Профессор дернул за ручку узорчатой металлической калитки, вмонтированной в стальные ворота, и вошел во двор. Я зашел за ним. Зараженного мы увидели сразу. Он приник к стеклу входной двери. Увидев нас, пустышь страшно обрадовался и начал биться всем телом о стекло. Но сил разбить его у бедняги просто не было. Ввалившиеся щеки, запавшие глаза. Похоже, этот бедолага действительно ничего не жрал целую неделю.

— Смотри, щас фокус покажу, — сказал Профессор.

Сделал несколько шагов к двери, взялся за ручку, повернул ее и рывком открыл дверь.

Пустышь вывалился наружу, неуклюже поднялся на четвереньки, попытался встать на ноги и, не удержав равновесие, снова завалился на землю.

— Смотри Варан, его даже голыми руками прикончить можно

Профессору явно доставляла удовольствие беспомощность зараженного. Лично я в этом похрюкивающем, пытающимся подняться дистрофике ничего веселого не видел.

— Добей его, или дай мне свою мотыгу, сам его грохну.

Убивать ЭТО голыми руками мне совсем не хотелось. Пах пустышь совсем не фиалками.

— Сам ты мотыга, — обиделся Профессор и резким движением вонзил клевец в затылок твари.

— Пошли, трое еще осталось.

— О министр наш живой, щас упокоим.

— Какой министр?

— Самый настоящий, только бывший. Кресло министерское сынку своему передал по наследству, а сам ближе к природе переселился.

Мы подходили к огромному трехэтажному особняку, так же как и остальные, прячущемуся за кирпичным забором.

Вот на хрена им тут заборы? Весь поселок несколькими слоями колючей проволоки обмотали, охрану поставили и все им мало.

— А с чего ты взял, что он министр?

— Так у него по всему дому фотки, где он ручкается да обнимается с презиком нашим многоразовым.

— Каким презиком?

— Многократно и всенародно избранным, каким же еще? Вот после этих фоток мы и порылись в его бумагах. Любопытно стало. Оттуда все и поняли. Винтовку у Сокола видел? Отсюда она. Такие только на заказ делают. Точность обработки ствола неимоверная. До десятых долей микрона. Когда ювелиры видят эту винтовку, плачут от зависти, потому что им так никогда не суметь. Понял?

— И чем она так хороша?

— Из нее можно за километр суслику в глаз попасть. Для того такие и делаются. Даже вид спорта такой есть — стрельба по сусликам с километра — варминтинг называется.

— И нахрена тебе тут суслики?

— Темный ты человек Варан, — вздохнул Профессор и дернул ручку двери министерских ворот.

— Ссука, закрыто. Давай, лезь мне на спину, а потом через стену.

— Ага, а обратно я как?

— Да там обычный засов внутри. Откроешь, впустишь меня, грохнем этого старикашку и дальше двинем. Давай не тяни, жрать охота, я сегодня даже не завтракал.

Профессор оперся руками на кирпичную стену и слегка присел, что бы можно было встать сначала на его бедро, а потом шагнуть на плечо.

Я не стал ждать повторного приглашения, прислонил автомат к стене, и забравшись на спину Профессора подтянулся на руках, закидывая себя на стену. Взгляд вниз. Все пространство между стеной и домом заросло кустами: сирень, вишня, жимолость, еще какая–то ботаническая хрень. Тут явно не помешал бы садовник, но мне–то какое до этого дело?

Взявшись за край стены, я свесил ноги внутрь двора и повис на руках, вытягиваясь во всю длину тела.

Жуткий удар по бедру сбросил меня со стены и отшвырнул метров на пять. Кусты шиповника смягчили падение, но лучше бы их тут не было.