Виктор Леонов - Варан

— Кое кого это кого?

— Да мало ли кого, у меня хватает приятелей.

Предложение Сказочника было каким–то мутным, но то что он спас нам двоим жизнь это факт. К тому же надо как–то искать людей, а в какую сторону нам двигаться я не имел понятия. А что если откажу и он просто развернется и уйдет? В общем, разумнее всего согласиться.

— Я согласен помочь тебе когда скажешь.

— Обещаешь?

— Да, — ответил я, и почувствовал как в груди что–то кольнуло. Как будто ледяную иголку засадили в сердце, и она сразу же растаяла без следа.

— Ну вот и ладненько, — улыбнулся Сказочник.

— Что это было? — спросил я, понимая что собеседник поймет о чем я спрашиваю.

— Дар. Работает только если человек дает обещание сам, без принуждения, от чистого сердца так сказать.

— И что будет если я не выполню обещание?

— Какая разница? Ты же честный человек, и обещание обязательно сдержишь. А теперь давай о другом поговорим. О том, куда тебе дальше двигаться. Не против?

Я чувствовал себя одураченным. Нет, если посмотреть со стороны, вполне себе выгодная сделка. Мне спасли жизнь, причем расплатились, так сказать вперед. А с меня просят сделать что — то неизвестно что причем потом.Вот только не темнят так при честных сделках. Впрочем выбора у меня особо нет.

— Нет, не против. Разве мы не вместе пойдем? Нет. Пойдете вы без меня, и про нашу встречу тебе рассказывать не стоит никому. Даже своей подружке.

— Ты что, преступник в розыске? — я сам улыбнулся от такого вопроса. Какой может быть розыск в этом мире?

— Да нет, что ты, просто я имею отношение к некоей организации, которую почему–то многие недолюбливают. Совершенно необоснованно к тому же.

— И что за организация?

— А вот это тебе знать вредно! Мне конечно не сложно ответить, это никакая не тайна. Просто если ты узнаешь название тебя скорей всего грохнут после первого же разговора с ментатом. А значит ты не сможешь выполнить свое обещание. А мы же с тобой этого не хотим?

— Эй вставай, вставай.

Я неохотно разлепил веки. Поспать ночью нормально не удалось. Сначала разговор со странным Сказочником, потом долгие размышления на тему: это во что же я влип? После того как наш спаситель взял с меня обещание, он коротко обрисовал как добраться до ближайшего стаба и ушел, совершенно не обращая внимание, что вокруг ночь и что Улей не самое подходящее место для ночных прогулок в одиночку, к тому же без оружия. Оружия у него не было. Не то, что серьезного оружия, даже пистолетика или ножа на поясе не висело, и это наводило на неприятные размышления о том, кто же он такой. Немного утешало, что он наполнил водой обе наши пустые полторашки. Я кстати был уверен, что рюкзак с патронами, едой и этими самыми полторашками, я то ли потерял, то ли выкинул, пока полз по черной, ломкой траве. Оказалось, что нет.

Лицо у Лерки чумазое, все в черной пыли. Под пылью видны вчерашние царапины от травы, подзажившие, кое–где покрытые коростами, а на некоторых короста отвалилась и на загоревшей измазанной коже тонюсенькие ярко белые черточки. На фоне синего неба, глаза выглядят уже не синими, а светло серыми. Большие у нее глаза, красивые. Хорошо, что Сказочник не втравил и ее в «благодарные обещания». Когда доберемся до людей, надо будет помочь ей обустроится и отойти в сторону. За этим Сказочником чую, тот еще хвост неприятностей тянется и практически наверняка это ударит по мне, когда буду ему помогать. А значит, если она будет рядом то и ей рикошетом прилетит. Так что нафиг. Глаза у нее конечно обалденные, да и сама…

— Ты чего молчишь? Не проснулся еще? Я же вижу что глаза открыл. — продолжала тормошить меня моя спутница, склонившись на до мной.

Млин. И куда я ее пристрою? Делон мне четко обрисовал, какие вакансии бывают в стабах для девушек, а она еще и красивая.

— Эй! Чего молчишь? С тобой все в порядке?

— Ты чего эй–каешь? Как меня зовут забыла?

— Фу, это не имя, а кличка какая–то, к тому же противная, у тебя нормальное имя есть?

— Я же тебе объяснял, как тут обстоит дело с именами. Меня вот Вараном назвали, значит им теперь и буду. Тебе тоже, кстати, новое имя нужно.

— Мне мое имя нравится, а тебя можно как–то по другому назвать?

— Давай об этом потом поговорим, — решил сменить я тему. — Как рука, болит?

— Совсем не болит, даже странно, — Лера осторожно потрогала рукав куртки под которым скрывалась повязка. Шевелить ей практически не могу, но не болит. Совсем. Такого даже при обезболивающих не бывает. И из пальцев только мизинец и безымянный шевелятся, остальные, как будто не мои.