Виктор Леонов - Варан

Сначала раздались вопли. Оттуда, откуда я только что пришел. Из моего двора. А потом произошло сразу несколько событий. Одновременно.

С крыши «Магнита» раздались выстрелы. Когда стрелок успел туда забраться, даже не представляю. Одновременно с этим я полетел на землю. Усатый отшвырнул меня одним движением, как котенка и бросился куда то мне за спину. Еще в полете я повернул голову и увидел такое, что боли от встречи с асфальтом даже не почувствовал. Какая боль? То, что выскочило из таких близких кустов не приходило в голову ни одному режиссёру фильмов ужасов. Здоровое, с буграми мускулов, башкой состоящей казалось лишь из пасти. И оно было не одно, их было четверо, очень похожих и до жути страшных. Захотелось просочиться сквозь асфальт. Краем глаза я заметил что–то странное. Автомат усатого. Он лежал на земле, недалеко от меня. Он его что, бросил? И кинулся к ним безоружным? Винтовка с крыши магазина бухнула снова, а потом все стихло.

Четыре огромных, каких то нереальных в своей уродливости тела лежали на асфальте. А усатый спокойным шагом шел от них ко мне.

— Так я спрашиваю, жить хочешь?

— Д–д–даааа, — проблеял я.

— Тогда предложение такое. Встаешь с ребятами на погрузку, а я организую тебе место в автобусе. Идет?

В автобусе? Значит уехать с ними, промелькнуло в голове. Взгляд уперся в тела монстров лежащие на асфальте. Ну нафиг, лучше уж с ними чем с этими. Могут же и другие прибежать. А у мужиков танк есть. А еще усатый, и возможно усатый это даже лучше чем танк. А еще у них есть ответы.

— Я согласен. Не бросайте меня здесь.

Серега ехал в автобусе вместе с остальными грузчиками. Больше никого из жителей города эти странные мужики с собой не взяли. На его лице красовался намордник, который потребовали надеть. При этом ни руки ни ноги не связали, а на вопрос:

— Зачем намордник? — ответили:

— Так надо. Не хочешь одевать, никто заставлять не будет. Только с нами тогда поехать не получится.

Задавать вопросы, а тем более спорить просто не было сил, да и намордник этому не очень–то способствовал.

Погрузка оказалась каким–то сумасшедшим марафоном, делалось все бегом, несмотря на предупреждения и угрозы тара билась, продукты постоянно валились на пол. Пространство перед входом оказалось завалено битым стеклом, залито смесью из, похоже всех видов алкоголя имеющегося в супермаркете, к этому добавились соки и газировка из лопнувших пакетов и бутылок. В этой жиже под ногами хрустели раскисающие макароны и осколки стекла, хлюпали и чавкали сахар и мука смешавшиеся со стиральными порошками.

Бегающие по всему этому, перегруженные продуктами люди, падали, резались о стекло, поднимались и снова бросались бежать: то к грузовикам, то снова в магазин.

Из обрывочных фраз я понял: боятся какую–то элиту. Мне при этих словах представлялся отряд спецназа в черных балаклавах, с модными автоматами, которые прибудут и перестреляют всех мародеров превративших приличный магазин в нечто чудовищное. А ведь еще и 20-и минут не прошло с тех пор как эти деятели разнесли витрину.

Автобус Сергея ехал предпоследним в колонне, БТРы и грузовики были впереди, за автобусом, замыкающим шел танк.

Сергею успели объяснить, что едут они в стаб. Стаб, это место где много людей, нет монстров и безопасно. Вот только монстров почему–то назвали — зараженными. Чуть раньше Сергея это сильно бы обеспокоило. Чем заражены? Как от этого защищаться? Но сейчас ему было не до этого. Руки и ноги отваливались, спина разламывалась от боли. Сергея поставили на погрузку самого небьющегося товара — консервов. А весили они ого–го, особенно если таскать их коробками и делать это бегом, без перерывов в течении часа, а если вспомнить что там было при этом под ногами…

В общем, под конец Сергею даже на монстров было уже плевать. Сожрут так сожрут, за то отдохнуть сможет. В уютном и теплом желудке.

И некий непонятный стаб привлекал по большей части не безопасностью, а мыслью о том, что раз есть там люди, значит найдется кровать, с подушкой, и одеялом. Ну или диван. Хотя, учитывая накопившуюся усталость и стресс, подошел бы и просто кусок асфальта с бордюром вместо подушки. Но неплохой постелью оказалось и кресло автобуса прыгающего по ухабам. Прижавшись щекой к холодному оконному стеклу Сергей уснул.

— Вставай соня. — сопровождавший эти слова пинок, тяжелым берцем по щиколотке, снял сон как рукой. Напротив монго кресла, в проходе уже пустого автобуса, стоял… хлюпик. Рост — хорошо если метр семьдесят наберется, плечи узкие, доходяга–доходягой и морда классического ботана, только очков не хватает. Позволять безнаказанно бить себя такому? Нет уж, такой номер не пройдет. Не вставая с автобусного кресла Сергей врезал Ботану под дых, стараясь не бить в полную силу, начинать на новом месте с убийства этого беззащитного хлюпика не хотелось.