Александр Волков: Пять песен мира. Книга 2

На юге — Айрис, на севере — гиганты, и Диираксис оказался между ними как таракан между подошвой ботинка и полом.

— Их больше никто не сможет остановить, — сказала София. — Ты их последняя надежда. Иди.

Последняя надежда. Алекс никогда не думал, что у него будет такая роль. Из жаждавшего мести мальчишки он превратился в мужчину. Мужчину, чувствовавшего потребность защищать. И не играло роли, что о нем думали.

Алекс превратился, и со всех ног бросился к Айрис, обнажив клинки и намереваясь пронзить ей горло. Он не хотел ее смерти, и транслировал ей в голову призыв остановиться.

— «Прекрати! Отзови своих тварей! Стань человеком! Прошу! Я не хочу с тобой драться! Я не хочу убивать тебя!»

— «Ненавижу….» — тихо отозвалась Айрис. — «Ненавижу…. Ненавижу!» — в унисон мысли Айрис оглушительно зарычала.

Не все конфликты можно разрешить разговорами.

Сфера завибрировала, издавая противный высокочастотный писк, а затем испустила разрушительную звуковую волну. Волна содрала с земли поверхностный слой, разбила в пыль валуны, разнесла деревья в щепки.

Алекс врубился в волну скрещенными в блоке руками, и в него будто бульдозер на полном ходу врезался. Кожу с рук содрало до мышечных тканей, в ушах нестерпимо зазвенело, взгляд на несколько секунд помутился.

Боль в руках вспыхнула с ужасающей силой, и Алекс закричал, с трудом устояв на ногах. Его протащило назад на километр, и пятки землей ободрало едва не до костей.

Между Алексом и Айрис лежала облысевшая равнина, покрытая глубокими трещинами.

Клинки удар волны сдержали с трудом, Алекс оглядел крупные сколы, и понял, что запаса прочности хватит максимум на две волны такой же силы.

От боли в руках шевелиться не хотелось, знание превосходства силы противника вогнало в ступор, ведь Алекс совсем не мог что-то противопоставить.

Не смотря на боль и страх, он с воинственным криком кинулся к Айрис, и его тут же шибануло очередной волной в нескольких шагах от цели, не хватило совсем чуть-чуть.

Если удар первой волны сопоставим с тараном бульдозера, то второй можно назвать лобовым столкновением с танком. Звуковая волна разорвала землю, и земные пласты с грохотом разлетелись в разные стороны, на уцелевшие равнины обрушился тяжелый дождь из чернозема и камней. Облака размело в разные стороны, и обнажилось небо.

Тем временем с Дираксиса поднялись аэролеты, крупные эскадры на реактивной тяге помчались к врагу, накрыв его шквальным огнем из пушек и ракетных установок. Звуковые иглы вырывали из оболочки гигантов крупные куски, ракеты громыхали акустическими взрывами, но это не наносило гигантам никакого вреда. Враги стали прочнее, и у авиации против них не было шансов. Гигант взмахами рук, играючи, легко разделывался с летными группами, как с назойливыми мошками.

Под взмахами длинных щупалец спрутов аэролеты взрывались в один миг.

Времени оставалось мало.

Второй звуковой волной Алекса подбросило в воздух, и швырнуло спиной на землю. Раздался мощный грохот, трещины рассекли земную поверхность на многие километры вокруг. Алекс увидел блестевшие в свете солнца кусочки кристаллов клинка, разбросанные на фоне синего неба.

С трудом поднявшись на ноги, он только в стойке заметил, что клинки стали похожи на огрызки.

— «Черт», — сердито подумал Алекс.

Второй волной его потрепало сильнее. Переломанные ребра болели, через пробитую осколком кости легочную ткань в легкие заливалась кровь. По голове будто кувалдой настучали. Взрывы вдали звучали приглушенно, из ушей текли струйки крови, капая с вывернутой челюсти. Болью ломило все тело, и на нем не осталось живого места.

Если судить по разнице между силами удара первой и второй волны, то третьей Алекса могло разорвать на куски. Но даже мысли об этом не могли заставить сбежать.

София наблюдала за битвой с высокого холма, взгляд у нее был тревожный. Валериан стоял рядом, и молча осознавал собственное бессилие. Раньше он защищал сына, а теперь сын защищал его.

— Надо помочь ему, — София положила руки Валериану на плечи, и смотрела ему в глаза, чуть ли не плача. Глаза ее намокли от подступивших слез. — Наш сын может умереть!

— Мы тоже можем умереть, — грустно вздохнул Валериан, нежно взяв Софию за руку. — Этот выбор нужно предоставить ему. У нас выбора нет.

Лицо Софии выражало бесконечную тоску, а Валериан помрачнел, катнув желваками. Их родительские инстинкты жестко воспротивились мыслям о полном слиянии Алекса с Опекуном, и они встали перед выбором: спасти сына или спасти планету.