Эолия Шейнберг - Фракция

Пятидесятилетний поджарый мужик с густыми бровями смотрит на подошедшего работника шахты. Лица обоих сплошь черные от угольной пыли. Видимо, и этого добра в местных недрах хватает.

— А чего тут думать, малой? Много ты знаешь мест, где нашему брату такие зарплаты платят?

— Ну, в Удачном. Может, еще на Мире. Там, где алмазы добывают.

— Мире? Ты новости почаще читай! В прошлом месяце в Кемерово из-за метана еще один забой закрыли. Мне во время прошлого выхода на Землю уже звонили оттуда. Говорят, мужики спиваются, без работы сидят. Спрашивают, есть ли шабашка какая? На Кузбасе горняки из-за пыли легкие выплевывают, лазая по своим самопальным угольным шахтам. В Сибири карьер «Мир» на грани затопления. Хочешь уходить? Иди! А я лучше неделю тут подожду, деньжат своим перекину и снова в забой спущусь. Всё лучше, чем снова на вольных хлебах баранку крутить с утра до ночи.

Но «малой» не сдавался. Насупился, показал свой кровоподтек на опухшем лице. Видимо, он из той смены, что недавно вышла на поверхность и сразу попала под раздачу.

— Саныч, я на такое не подписывался!

Бригадир ухмыляется и кладет руку на плечо горняка.

— Решай сам. Походи по миру, полазь с моё по разным городам и мутным бабам и поймешь, что лучше такой начальник, — кивок в мою сторону, — с большими яйцами и понятным характером, чем тихая канцелярская крыса. Премию тебе не урезали? Нет! Так чего ты ноешь из-за синяка? Работы тебя никто не лишал. Просто начальство сменилось.

Джинронг тем временем смотрел не на толпу уходящих, а на то, как в сокровищницу тихо крадутся какие-то подозрительные личности. Наружу они выходили уже с двумя тяжелыми сумками. Их заметил и Собачник со своей стаей, но Джин дал тому знак рукой не вмешиваться.

Увидев тех, кто стащил еще два камня рода, Молли прошипела откровенно матерное, добавив.

— Уроды финансовые!

— Старые знакомые?

— Шеол и Морозовы, представители наших родов-партнеров по артефактному делу.

Восемь человек с озвученными фамилиями заметили взгляд злой блондинки и тут же перешли на бег, ломанувшись в сторону Лейха. Что удивило даже меня, так это их мгновенная смена ника и внешности. Похоже на класс мимиков. Они прямо на ходу, как оборотни, сменили личину взрослых мужиков на молодых парней и девушек. Увидев перемену во внешности, Джин сжал кулаки.

— Шпионы? Как же! Теперь понятно, кто месяц назад последний найденный камень спер! Эти твари! Перекинулись в ЭТО и стащили. Ликантропы хреновы!

Майор заканчивал формирование первой группы, готовящейся к переходу в мир Земли. Молли проводила взглядом оборотней до того момента, как те, довольно скалясь, смешались с толпой.

— Я сама на них вышла! Говорила с Шеолом старшим о наших финансовых возможностях и отсутствии пошлин. А эти ублюдки решили обокрасть нас под шумок.

— Пусть забирают камни. Всё, что имеет цену, уже дёшево.

Как оказалось, экс-союзники клепали для рода безделушки, наделенные повышенной маноемкостью «Шеол» и остротой «Морозовых».

Молли и Собачник возмутились наглостью вчерашних партнеров, предлагая едва ли не войну, но Джин придержал и их гнев тоже. Терпеливость не зря считается национальной чертой корейцев.

Жизнь в догорающем поселке бурлила, кипела и выплескивалась наружу в виде групп людей, уводимых Лейхом в мир Земли. Ощерившиеся стволами винтовок вояки из Армии России тащили свои заплечные баулы и уцелевшую технику, топая следом за майором. Им есть куда уходить, кому служить и из чего выбирать. Нашлись и мародеры, в которых царящая разруха пробудила самые низменные черты их личностей. Бельевые веревки, одежда, кирки и дырявые доспехи. Нахапав из горящих домов всё то, что не прикручено, эти мелкие воришки пошли следом за военными, полагая, что армия расчистит им путь до точки перехода. Так караван из почти шестисот Пробужденных двинулся сквозь лес к ближайшему природному порталу в мир Земли. Еще триста-четыреста человек, перемазанных сажей от пожара, остались на площади, ожидая второго рейса Лейха. Майор отказался вести за собой всех разом, сказав что так они могут привлечь к себе большие стада Зараженных.

Примерно тысяча человек останется жить на аванпосте. Именно они, после сегодняшнего дня, будут с гордостью носить фамилию рода Голд.

Мы со старейшинами стоим на всё той же площади. Поворачиваюсь к Джину, Молли, Собачнику и вечно спокойной Галатее. Не считая майора Лейха, Ребко и малышки Нек-Романтики, все, кто мне реально нужен, сейчас находятся здесь.