Александр Михайловский - Вихри враждебные

Кроме того, большой интерес для нас представляет база в Исландии. Мы бы не отказались, скажем, от Рейкьявика. Хорошая гавань, не замерзающая бухта, несмотря на то, что Исландия находится далеко на севере. Оттуда можно взять под контроль торговые и пассажирские перевозки из Европы в Северную Америку. Есть еще и Гренландия, но о ней разговор у нас будет не сейчас. Во время переговоров вы, Петр Николаевич, постарайтесь не напугать датчан нашим размахом. Главная ваша задача при переговорах – постараться суметь не разжечь их аппетит, который, как известно, приходит во время еды.

Помня эти наставления императора, мне в ходе переговоров приходится торговаться, намекая датчанам, что договор – это всегда компромисс, и в ходе переговоров все стороны должны прикидывать – достаточно ли выгодны условия, которые предложит ему участник торга.

Отдельно мы обсудили с королем Кристианом IX вопрос об аренде Фарерских островов. Уж очень удачно они располагались – между Исландией и Шотландией. Если нам удастся подписать договор об аренде гавани в Рейкьявике, то и Торсхавн – один из крупнейших портов на острове Стреймой – нам тоже бы пригодился.

Фареры нависают над севером Британии, и, в случае необходимости, базирующиеся там русские корабли смогли бы действовать на вражеских коммуникациях, перехватив всю английскую торговлю. Перед отъездом из Петербурга я узнал, что государь имел приватную встречу с английским королем Эдуардом VII, в ходе которой частично была снята напряженность между Россией и Британией. Но, как говорил один английский премьер, у Туманного Альбиона нет постоянных союзников, а есть постоянные интересы. Так что необходимо было готовиться к любому развитию событий.

В ходе переговоров, после долгих и жарких споров, наконец-то стали вырисовываться контуры будущего договора. Мы взяли за основу долгосрочный договор об аренде сроком на девяносто девять лет. На предоставленных нам для строительства военно-морских баз и складов вооружения, амуниции и боеприпасов территориях действовали законы Российской империи. Все возможные недоразумения между местными властями и командованием этих баз решались специальной комиссией, которая находилась бы в Санкт-Петербурге. Половина членов этой комиссии будут представлять Российскую империю, а вторая половина – Датское королевство.

Помимо причалов, складов и казарм, на арендованных территориях разрешалось построить береговые батареи и специальные площадки для размещения летательных аппаратов – аэродромов, как называли такие площадки люди с эскадры адмирала Ларионова. Не возбранялось также строительство заводов и фабрик. За это арендная плата за землю взималась бы отдельно, как и все налоги, которые следует выплачивать согласно законам Датского королевства.

В приложении к договору об аренде было подписано несколько документов, регулирующих выплату арендной платы, и возможность взаимозачетов в виде поставок в датскую армию и флот некоторых образцов российского вооружения. Предусматривалось снижение арендной платы в случае предоставления некоторых преференций датским коммерсантам и промышленникам. Был еще ряд подобного рода предложений, обсуждение которых по общему согласию на время отложили, договорившись вернуться к ним после ратификации договора об аренде.

Король Кристиан IX и министр иностранных дел Дании граф Раабен-Леветцау подписали прелиминарный договор, а лидер партии «Венстре» Енс Кристенсен клятвенно пообещал, что фолькетинг без задержек ратифицирует это соглашение, после чего он вступит в законную силу.

– Передайте моему любимому внуку, – сказал напоследок мне Кристиан IX, – что я сдержал данное ему слово. Надеюсь, что после того, как земли, принадлежащие Дании, будут переданы в аренду Российской империи, наши страны станут еще ближе друг к другу. С таким могучим и верным союзником, как Россия, наше маленькое королевство не будет теперь бояться нападения больших и воинственных государств-соседей, которые просто отобрали бы у нас наши земли по праву сильного. Но я все же надеюсь, что, пока я еще жив, в Европе больше нигде и никогда не будут греметь пушки и литься кровь. А как будет потом – знает один Господь.

При этом король Дании молитвенно сложил руки и возвел глаза к небу. Губы его задвигались, словно он беззвучно молился. Я был бы очень рад, если пожелания монарха сбылись бы, только мне почему-то трудно было поверить в то, что люди перестанут воевать и на земле наступит вечный мир.