Андрей Левицкий: Два сталкера. Черный судья

– Мы с Каем договорились встретиться в баре, куда ты приходила. Если он не ответит, придется возвращаться. Но часок-другой вздремнуть я не отказался бы.

– Тогда идем.

Она повернула налево и направилась к строениям, прилепившимся к стене Периметра, крошечным на ее фоне, открыла первую дверь.

В плохо освещенном коридоре металось гулкое эхо шагов. За одной из дверей кто-то вскрикивал, доносились шлепки ударов. Лексус порадовался, что на месте допрашиваемого не он, покосился на Пчелку. Неужели она тоже может вести допрос, менять маски доброго и злого полицейского, спокойно смотреть на мучения других? «Могу, еще как могу», – говорили ее цепкие глаза.

В каморке с единственным окном – две кровати, та, что справа, занята. Поверх смятого одеяла – рюкзак, вывернутые джинсы, сигаретная пачка. Лексус снял рюкзак, разгрузку; «Грозу» спрятал под кровать и сразу же лег.

– Пчелка, спасибо тебе огромное! Не представляешь, что ты сделала! Я тебе теперь половину души должен!

Лексус уснул, как только скрипнула, закрываясь, дверь. Проснулся, когда кто-то принялся трясти его за плечо, с трудом продрал глаза и увидел ангела. Темноволосого ангела в камуфляже. Ангел склонялся над ним и смотрел испытующе, хотелось его обнять и поцеловать.

– Устала тебя будить, – проговорил ангел, и Лексус восстановил в памяти события прошлых дней, вспомнил, что ангела зовут Пчелкой, она опасный человек, ее внешность обманчива.

А ведь и правда устала – под глазами черные круги, румянца нет… Или всему виной свет люминесцентной лампы?

Лексус сел, протер глаза и проговорил:

– Я вспомнил! Батышева зовут Борисом!

Пчелка кивнула на тумбочку, где стояла тарелка с макаронами по-флотски. Пока он спал, вторую кровать застелили и унесли вещи, осталась только красная зажигалка.

– Поесть принесла.

– Ты мой ангел-хранитель! – воскликнул Лексус.

Пчелка раскрыла ноутбук, лежащий на коленях, и, пока ждала, когда он загрузится, сказала:

– Сейчас мы сделаем фоторобот Батышева, вряд ли это что-то даст, но все-таки…

– Как это – «вряд ли что-то даст»? – Лексус удивился настолько, что забыл о еде.

– Никакого генерала Батышева не существует. Как я и думала, это подставное лицо. Толком ничего не удалось выяснить. Номера телефонов, которые ты мне дал, зарегистрированы на покойную старушку. Все номера контактов тоже не пойми на кого, и даже телефон Волошинова, который тоже молчит.

Вот это действительно скверно!

– Где он, пытались выяснить?

– Пока непонятно. Думай еще. Нужна какая-то зацепка, потому что по Волошинову твоему тоже нет данных. Послали срочный запрос, но все отделения ответили отрицательно, среди задержанных его нет. Скорее всего твоего друга содержат где-то в другом месте.

Лексус вскочил и принялся мерить шагами комнату: пять шагов до двери, пять обратно.

– Так-так-так. Получается какой-то беспредел. Я сам видел ментов… прости, полицейских у себя дома. Гонялись за мной – полицейские. Волошинова арестовали они же…

– Ты это видел? Как его арестовывали? – скривилась Пчелка. – Я попыталась позвонить его жене, но она не отвечает. Улетела в Таиланд вместе с дочерью.

– Хорошо, что хоть Таня в безопасности… Полный беспредел! – возмутился Лексус. – Я думал, девяностые закончились.

– Увы! – развела руками Пчелка. – Его телефон тоже молчит, отследить его не удается. Работает кто-то очень грамотный, и этот кто-то знает, как прятаться.

– Можно позвонить парламентеру, Виктору Воронину, он был посредником между полицейскими, Сергеем и мной. Записывай номер… И не смотри так, я плохо помню имена и лица, но цифры запоминаю моментально.

Пока Пчелка записывала номер в ноутбук, Лексус представлял Сергея, запертого в подвале, а ведь у него бронхит, если не воспаление легких, ему нужно лечение!

Пчелка похлопала по кровати рядом с собой:

– Присаживайся. Сделаем фоторобот твоего Батышева.

Лексус плюхнулся на кровать так, что Пчелку аж подбросило.

– Опиши его.

У Лексуса была плохая память на лица и имена, но Батышева он помнил отлично:

– Скорее всего, ему за пятьдесят, но он молодится. Лицо круглое, щеки немного обвисли, нос маленький, вздернутый, пористый, глаза глубоко посажены, стрижка обычная, волосы темно-русые, скорее всего, крашеные.

Пчелка повернула ноутбук так, чтоб самой видеть экран, и Лексус видел предложенные программой варианты форм лица. Лексус ткнул пальцем в подходящий. Минут через десять был готов фоторобот, сходство с живым человеком он имел отдаленное, больше походил на фотографию на памятнике.