Игорь Мороз - Шепот звезд

Поднявшись на вершину конуса, Крафт вступил на серебряный диск. К вершине купола взметнулся столб света и, ослепительно вспыхнув, воплотился в увеличенную копию торговца.

Оглядев разом притихшие ряды, проекция мягко улыбнулась.

– Я мастер Крафт, – усиленный внешними мембранами голос разлетелся по залу приглушенными громовыми раскатами, – и как комендант Цитадели, поздравляю с успешным прибытием на Пандору. И на этом… вынужден признать… приятные новости заканчиваются. Прежде чем задавать вопросы, предлагаю ознакомиться с архивом месячных новостей Федерации Корпораций.

Внутренне помолившись всем богам предков, удаче и провидению Немезиса, решившего вывалить на только что проснувшихся колонистов всю правду, он отошел с голодиска, где на развернувшейся голограмме возникли силуэты дикторов и экстренные обращения к гражданам.

Спустя полчаса угасли последние кадры новостей, последняя реплика диктора прокатилась по залу тревожным эхо, но амфитеатр хранил гробовое молчание. Крафт уже начал опасаться, что неокрепшая после статики психика сыграла плохую шутку, и теперь ему придется возиться с полоумными колонистами, как все заговорили разом.

Вначале шепот между соседями справа и слева, затем между рядами, а затем голоса окрепли, и в зале воцарился гвалт.

Спокойно оглядывая поделенный на сектора амфитеатр, Крафт терпеливо ожидал тишины и проявления лидеров, которых обещал воин. Изучая бесчисленные списки колонистов, чьи личные дела тщательно обрабатывались и сортировались, Немезис выдал ему точный перечень и расписание пробуждения людей.

Просматривая в свободное время краткие выдержки из личных дел, Крафт не находил ничего необычного или выдающегося, обычные люди. Кого еще могли завербовать?

Однородность «волны» колонизации стоила определенных комиссионных, а собрать третью партию, да по максимуму скрыть это от вездесущих репортеров, стоило еще больше. Так что ни о какой однородности социальных пластов не могло и быть речи.

Поэтому Крафт и не удивился необычной «пестроте». Все триста тысяч поселенцев представляли почти все виды социальных слоев из более чем десяти секторов, и даже нескольких пограничных планет.

Наконец гвалт стих. В каждом секторе появился человек, при речи которого остальные притихали и, оборачиваясь, старались не пропустить ни слова. Но шумнее всех оказался сектор руководителей и менеджеров среднего и высшего звена, где особенно горячо и вдохновенно говорила высокая женщина. Заостренные черты лица напоминали скальный утес, обтертый ветрами, оставившими глубокие следы морщин, но от этого лицо не постарело, а приобрело уверенность, которая дополнялась острым взглядом, словно клинком пронзающего собеседника.

– Корпорация нарушила условия контракта! – голос звенел сталью и, наполненный негодованием, заставлял людей слушать речь, во многом отражавшую собственные мысли. – Когда мы подписывали соглашения, в пунктах три дробь шестнадцать указывалась кислородная планета с поверхностным поселением земного класса. А что мы имеем сейчас?! Подземелье! Беззащитность! И полная изоляция от мощи Федерации! Я требую экстренной эвакуации в ближайшую систему Федерации и выплаты корпорацией штрафных санкций в годовом размере с окладов, заявленных в контракте переселенца!

Зал взорвался ревом одобрения, многие вскочили с мест и начали пробираться поближе к женщине, которая так красиво говорила и наверняка знала, что и как нужно делать, чтобы выбраться из ловушки, в которую их заманили проклятые владельцы корпораций.

Окинув взором охваченные стихийным сбором сектора, заполненные бессмысленной суетой, Крафт криво усмехнулся. Сложив руки на груди, довольно отметил, что не весь зал поддался панике.

Зеленый сектор, представленный светло-русыми выходцами из русского сектора, оставался на месте, только нервозно оборачивался на старца.

Умудряясь и в сером комбинезоне выделяться среди мутной массы, старик сверлил торговца взглядом, словно проверял на прочность, оставшись довольным ответным взглядом, слегка расслабился и, пригладив седую бороду, что-то шепнул сидевшему рядом детине. По сектору прокатилась волна перешептываний, и этот участок амфитеатра можно было назвать морем спокойствия.

Близлежащие сектора, оглядываясь то на спокойно сидевший зеленый сектор, то на броуновское движение в оранжевом секторе руководителей, то на молчавшего коменданта, пока оставались на месте.