Александр Шапочкин - Варлок 7

Ноги, сразу же стали ватными, и я едва не упал, на голову словно бы нацепили колокол, по которому потом пару раз хорошенько долбанули кувалдой. Ну и наконец почти все мышцы, резко свело судорогой. Да такой сильной, что я не только почувствовал, но и услышал, как хрустнуло одно из рёбер. Впрочем, вполне возможно, что среди собранных мною проклятий, было ещё и такое, которое негативно влияло на кости. Малефики же, как известно, были, собственно, тем и опасны, что по, сути, своими проклятиями, заставляли твою же сансару, работать против тебя.

И всё же, сейчас я был намного сильнее обоих близняшек, пусть мне и было очень хреново. Так что рванувшись вперёд, я просто пролетел мимо второй девахи, тоже аккуратно стукнув её по черепушке а вот остановиться уже не смог ибо ноги окончательно отказали. Так что я кубарем прокатился по полу, только и мог сказать, что: «Твою мать!» видя что парализованная ранее рука была выгнута под неестественным углом.

Кое как сев, я потряс головой и поморщился от прострелившей грудь боли и чувствуя, как без прямого воздействия малефиков, моя сансара начала быстро подавлять проклятия и восстанавливать нанесённый ими ущерб. Посмотрел на лежавших на полу девиц, отметив, что они живы и дышат, а затем уставился на зрительскую ложу, где красный от гнева Император, откровенно орал на очень-очень грустного Патриарха явно готовый вцепиться ему в бороду.

Я бы тоже не отказался потягать за неё Владыку. В первую очередь, чтобы он честно ответил мне на вопрос: «Вот нафига тебе старый, всё это было нужно?»

Пётр, присел на корточки, и послюнявив пальцы провёл ими по земле, а затем начертил ими последний символ на ловушке душ. «Очира-кумба-сабала», ну или «Ловушка душ» вспыхнула и пропала. Но это было ещё не всё. Облизав грязные пальцы, шаман со скрипом и хрустом перемолол своими ставшими вновь крепкими и сильными зубами песчинки, соринки и просто грязь, попавшую ему в рот, и проглотил.

Благоволение главного духа этой земли чукча почувствовал почти сразу. А заразиться чем-то… этого он не боялся ещё даже в своём мире. Шаманы не болеют, если только на то нет воли духов. Если ты чувствуешь жажду — можно хоть пить кишащую паразитами воду из гнилого болота, покуда местный дух благоволит тебе. А учитывая, что орк научил его не просить милости, а заставлять их делать что ему нужно.

Ярве ещё раз осмотрел руины, а затем глубоко вздохнул и выдохнул пламя, которое быстро убрало любые следы его присудив. После чего крутанулся на одной ноге и обратившись какой-то местной птичкой упорхнул в ближайшие кусты, где уселся на ветку и принялся ждать.

Долго они с его новым другом готовились к этому дню. Дух эльфийки заточённой в анимированной кукле, приходил сюда строго по расписанию и не раз и не два ещё, но уже добровольно, оказывался к этому времени на алтаре, жертвуя свою кровь какому-то там непонятному фэнтезийному божку. А духи тем временем, направляемые волей шамана, всё больше и больше свирепели.

Раз и на всегда уничтожить мёртвую эльфу, оказалось на удивление трудно. Только знания преданные Петру, да его нынешняя немалая выдержка, которой ранее он не обладал, позволили парням подготовиться к этому дню.

Дэну… как он просил себя называть, было в общем-то уже всё равно. Он горел жаждой мести, а делиться кровью, уходил выпив специальный отвар, из-за которого он не чувствовал ни боли ни дискомфорта. А сам алтарь, над которым шаман предварительно провёл особый ритуал под конец которого как учил зеленомордый старик, ещё и испражнился по маленькому, более не тянул из парня сиу, а уж как восстановить человеку кровь, молодой шаман знал ещё по своему старому миру.

Наконец-то кукла появилась. Именно кукла, а вовсе не живое существо, что было прекрасно заметно, хоть в вечерней полутьме сельвы это и был просто силуэт, смазанный кустами, росшими вокруг протоптанной ею тропинки. Пётр даже было забеспокоился, уж не почувствовала предательница эльфа его ловушек, но вдруг она сорвалась места и почти тут же влетела в одну из них.

Дура, просто не учуяла своей жертвы мёртвому богу, которой сегодня в разрушенном храме действительно не было, а потому и среагировала так, позволив поймать себя. Впрочем, это было ещё только начало.

Так и не поняв, что, собственно, её задержало, эльфа ворвалась в руины, и не найдя там свою жертву, принялась бегать вокруг, собирая на себя всё больше и больше ловушек душ. И вот наконец, Пётр, спрыгнув со своей ветки, вылетел прямо перед ней и вновь превратившись в человека с презрением взглянул прямиком в грубо вырезанное из деревянного полена вроде бы как женское лицо.