Ростислав Марченко - Жизнь под крылом смерти...

— Наш пострел, везде поспел… Хе — хе. Даже аборигенов на поиски связи с конторой припахал.

— Ты это сказал, не я. — Признаваться было бы очень неосторожно.

— Х…ли тут говорить, и так все ясно. С поличным его поймали, хе — хе.

— Гильзы и пули ваши спецы могли бы собирать и получше…

— Ну и молодец, — махнул рукой собеседник, — мне на это откровенно наплевать. Я сам бы так же делал.

— Всего лишь крутился как мог. Очень уж жить хотелось.

Шпик хмыкнул.

— Куда собираетесь наниматься, не знаешь?

— Нет. Сейчас у нас Имперский найм, а дальше будем искать. Предыдущий наниматель войну продул, разбегались мы недовольными друг другом, так что даже не знаю куда сунемся.

— Это конечно скверно, но мы тебя найдем. Но раньше, чем через месячишко не жди. Стоит выждать время, когда суета поутихнет.

— Нет проблем.

Разведчик расслабленно откинулся на спинку кресла и отхлебнув вина с силой провел по лицу руками:

— Спросить забыл. Звать то тебя как, простой стрелок с бригантины?

— Сергей.

— А меня мама с папой нарекли Владиславом. Будем знакомы?

— Будем, — кивнул я и пожал протянутую мне руку.

В заезд за деньгами и секретными документами я взял с собою четверых человек — «Хуги», малыша Даннера и двух солдат потолковее, причем вся четверка получила четкий и подробный инструктаж, что нужно сделать с моим другом Владиславом, если он решит бросить фера Врана ден Гарма через мужской половой член и банально сбежать. Стоять перед ан Штальмом и его коллегами голой жопой вперед мне совершенно не улыбалось, пусть даже вероятность побега была довольно низка.

Лемме готовящейся поездкой, конечно же, был недоволен и когда мы садились на лошадей не постеснялся мне это высказать.

— А душегуба этого, зачем с собой брать, Ваша Милость?

— Не твое дело, — мило улыбнулся я. — По нему же секретных указаний не было, верно?

Соврать преторианец не рискнул.

— Нет. Но я буду вынужден доложить, если своего приятеля отпустите.

— Твое дело, — пожал плечами я и видимо сделал это достаточно страшно, чтобы опцион поспешил донести подробности своей позиции.

— Ваша Милость! Я в ваши дела носа не сую! Но если «Кувалду» решили отпустить, стоило бы позаботиться об объяснениях. Промолчать я никакого права не имею.

— Спасибо за совет, Нил. — Мне расставили точки над I четко, кратко, честно и по существу, так что давить выполняющего свой долг унтера было не за что. — Ничего страшного не ожидается, шен Ларс обещает доказать свою лояльность Его Императорскому Величеству делом.

— Ну, коли так, то не смею мешать, Ваша Милость! — Развел руками опцион, покосившись на изображавшего конную статую Влада.

— И правильно, — хмыкнул я. — Ты конечно и поставлен, чтобы за мной следить, но не наглей.

Гэбушник предпочел промолчать, впрочем, я на него внимания уже не обращал.

— Все, поехали, надо поторапливаться пока на улицах еще тихо.

Дом любовницы земного разведчика представлял собой маленькое двухэтажное здание с окруженным высоким каменным забором задним двориком, огороженным каменными перилами широким крыльцом и примыкающей к нему коновязью, стоящее на параллельной проходящему через пригород тракту улице.

— И чем твоя шена торгует? — конечно же, задал я напрашивающийся вопрос. Дома такой планировки, как правило, принадлежали мелкому купечеству, на первом этаже располагались торговые и бытовые помещения, второй был жилым.

— Ткани и швейная мелочь, лекарства, настои всякие и тому подобная ведьминская мерзость. К Искусству небольшие способности есть, так что нужных людей иногда лечит, отсюда тоже монеты капают.

— Ткани? — Хмыкнул я.

Влад, ответно усмехнувшись, кивнул.

— Они самые.

— Не опасно в таком районе?

— При нормальном для таких мест доходе и если платить за безопасность, то нет. Тех, кто этого не понимал, пришлось вывести.

— Кто бы сомневался.

«Кувалда» пожал плечами.

Улица изнутри дома просматривалась, так что женщина «шена Ларса» узнала и ждать, когда мы войдем, внутрь не стала.

Что я могу сказать — с вкусом у него было прекрасно. Отхватил он в любовницы весьма даже симпатичную особу от двадцати пяти до тридцати лет от роду с довольно частыми тут у благородных иссиня — черными волосами под бархатным беретом с пером, красивыми светло-карими глазами и грудью размера этак третьего, скромно упакованной в украшенное кружевами длинное темно — серое платье. На нас она принципиально особого внимания не обратила.