Семён Афанасьев: Алекс и Алекс 2

– Не «прикинул», а чётко знал. Подсветил её себе на виртуальном макете, – касаюсь виска пальцем. – Чип, кстати, хороший, позволяет рисовать картинку даже в динамике.

– То есть, вы видели не просто три-дэ модель, а ещё и в проекции по времени? Со всеми изменениями? – уточняет он, явно загораясь каким-то нездоровым огнём.

– Точно. Соответственно, надо было быстро решить такую задачу: какие части тела подставить под пули, чтоб не потерять способность перемещаться, не снизить скорость и не получить критических для витальности повреждений.

– С последним как-то не очень получилось? – абсолютно нейтрально уточняет Бак. – Или…?

– Не получилось, – подтверждаю. – Капитан Карвальо говорит, что сама печень в открытом поле такого не переварит. Но это, кстати, была уже четвёртая серия, а не третья. Эта ваша долбаная машина и правда очень быстро думает. Сейчас вот четвёртая серия пошла раньше, чем нужно, и явно не куда придётся… я уже через забор переваливался, когда оно меня достало. Знаете, как из ехидства, что ли. Хотя, конечно, это не так.

– Откуда у машины ехидство, – отстранённо роняет куратор. – Режим просто такой. Ты смотри… А ведь логично… Есть ещё что-то?

– Да. Моя личная гипотеза, но я не знаю, как её проверить на практике. Когда установка рубит третью серию, она меня видит в полной проекции и насквозь. Почему-то за маячки при прицеливании она берёт железные пряжки на груди формы.

Это была догадка Алекса, но он давал голову на отсечение, что система целится «сквозь» меня. Почему – нам с ним понять не удалось, ввиду нехватки времени.

Именно это объяснение я и озвучиваю, добавляя в конце:

– Я и старался изогнуться на бегу так, чтоб раневые каналы от спины в направлении этих железок шли мимо витальных функций. А эта долбаная машина влепила четвёртую серию, вдогонку, уже с поправкой. На которую расчёта не было. Если б не четвёртая серия, я б ещё ковылял.

– Спасибо, – отрешённо кивает Бак, крутя в голове какие-то свои мысли и теряя ко мне внешний интерес. – Вы тут надолго застрянете?

– Капитан Карвальо говорит, до обеда: механической работы много.

– Загляните ко мне на кафедру, как выйдете, – подполковник поднимается и направляется к двери. – По определённым условиям, контракт номер один закрыт. Уточним условия изменений? Я кое-что как раз проверю до обеда. Вы вскрыли вопросы, которыми раньше никто не задавался. Как насчёт продолжить работу по теме вместе?

– Без проблем, – ничуть не кривлю душой. – Мне у вас нравится. А инструкции с этого дня обещаю и читать, и выполнять.

– Это в первую очередь в ваших интересах, – нечитаемо хмыкает он и закрывает за собой двери с противоположной стороны.

– Живой? – Камила входит ко мне с портативным диагностом сразу после того, как куратор удаляется. – Ты не слишком ли круто начинаешь, два раза за одни сутки тут? Мне-то, конечно, всё равно. Потому что, как ты говоришь, «тебе жить», – она ухмыляется и явно меня поддевает. – Но ты имей ввиду: ресурсы организма иногда бывают не безграничными. Жопу свою давай сюда, сам на живот ложись.

– Зачем тебе моя жопа? – опасливо спрашиваю, но делаю, как она говорит. – В жопу, слава богу, сегодня пока ничего не прилетело.

– В жопу тебе сейчас прилетит укол с витаминами, – парирует она. – Упс, готово… Заодно посмотрим, как затягивается в проекции со стороны спины.

Следующие минут пять Камила работает по моей спине диагностом, что мною ощущается как подобие массажа.

– Приятно, – сиплю, зажмурившись от удовольствия. – Можешь так подольше погладить?

– Ты меня ни с кем не путаешь? – язвительно спрашивает она. – Брюхом кверху переворачивайся.

– А-а-а, так щекотно! – почти подпрыгиваю из положения «лёжа на спине», потому что долбаный прибор реально щекочет за гранью того, что я могу вытерпеть. – Пока оно диагностировало со стороны спины, было совсем не так щекотно.

– Ты смотри, – походя удивляется она. – Кто б мог подумать, что у тебя с такой высокой чувствительностью такой болевой порог… Должен быть пониже. Занятно.

– Чип же, – напоминаю. – Он меня и вытягивает в такие моменты. Ты что, думаешь, я киборг? Костью отрубленной руки в глаз тыкать? Кабы не чип, валялся б и тогда, и сегодня на полигоне…

– Я слышала детали, – открыто улыбается она. – У меня выведены микрофоны из палат на рабочее место.

– А откуда ты знаешь про «тебе жить»? – спохватываюсь. – Я ни тебе, ни при тебе этого не говорил. И вообще, я это говорил на другом языке! И не вслух, а в чате. Писал, если вернее.