Семён Афанасьев: Алекс и Алекс 3

– Большего и не требуется. – Удивлённый неожиданно открывшейся возможностью, моментально делаю всё, как она говорит.

Фляги, переданные мне Жойс, помимо прочего, имеют функцию термоса. К сожалению, из дополнительных функций, они только греют (от встроенного термоэлемента). Охлаждать содержимое не могут.

Анна делает какие-то пассы над открытой флягой в течение пяти-семи секунд, после чего молча указывает глазами на следующую.

Для пробы, отхлёбываю перед тем, как засунуть первую обратно в кармашек жилета.

– И правда, ледяная! – делюсь впечатлениями. – Прямо обжигает! В хорошем смысле, от холода.

– Чуть ниже ноля, – механически кивает мне Хаас, занимаясь следующей посудиной. – Вода, похоже, здорово минерализована. Потому получилось. Где-то ещё не минус один, но уже и не ноль. На границе кристаллизации.

– Там добавлено немного солей, так и заказывал, – подтверждаю. – Слушай, а как ты вот это вот… – неопределённо кручу пальцем над головой. – Ты же огонь? А как ты охлаждать можешь? Что за способность?

– Дурак? – абсолютно отрешённо спрашивает она в ответ. – Тебе сейчас думать не о чем? Или уже ладно… к чёрту… Может, ты и прав… Термодинамика, мой глупый и искренний друг. Думающий совсем не о том, о чём надо. Вернее, это ты назвал это всё термодинамикой, а у нас в ходу другие названия.

– Каким образом твоя генерация плазмы тебе даёт возможность охлаждать? – пытаюсь разобраться в физике процесса, как говорит Алекс.

– Использование искры обычно заточено в очень узких прикладных интересах. Этот каст, охлаждение, теоретически тоже доступен любому из нас. Просто не все, у кого есть огонь, его тренируют: мороки куча, а практической пользы в драке ноль. За то время, что требуется для овладения охлаждением, можно что-то гораздо более полезное для военной карьеры выучить. – Грустно и по-прежнему отрешённо улыбается Хаас. – Редко кто тратит кучу времени на то, что не получится использовать в прикладных утилитарных целях. Военной карьеры.

– А ты?

– Что я?

– А ты его как освоила, это каст? Ну, или правильнее, зачем?

– Две причины. Для начала, семья. У нас считается, что образование и набор навыков должны быть максимально гармоничными. Умеешь кипятить – умей и охлаждать. Скажем, у нас в семье родители и тренер вбивают в детей всё, что только возможно. Во-вторых, охлаждение – это обратная сторона контроля и комфорта. Чем круче ранг твоей семьи, тем более замысловатыми кастами ты владеешь. Включая самые экзотические, как этот. Вопрос престижа, – она заканчивает пояснение и протягивает мне последнюю флягу. – Тоже не минус один, но всё же чуть пониже ноля.

– Каким образом ты так тонко чувствуешь температуру? – слегка настораживаюсь. – У тебя что, ханьская медицинская искра? Как ты так точно в градусах наощупь ориентируешься?

Анна в ответ смеётся, кажется, пытаясь скрыть волнение. Затем всё же отвечает:

– Ханьской искры не существует. Ну, скажем, с точки зрения моей семьи не существует… а чувствую очень просто. Для меня критичной в объекте, особенно в органике, при обратном модуле является точка кристаллизации жидкости.

– Температура замерзания? – уточняю на всякий случай, потому что у одарённых привычными словами часто называют другие вещи.

– Ага. Вот её, эту точку, я чувствую очень тонко. До десятых долей градуса. Завязано на искру: температура объекта уже не меняется, а энергии продолжаю тратить, как в пропасть. По воде, ноль и около него в обе стороны я чувствую очень хорошо. Блин, о чём мы говорим! – На совсем минорной ноте завершает она, шмыгая носом.

– Не парься, всё будет хорошо. Засекай время. Буду занят не более трёх минут. – Говорю ей, перескакивая через барьерчик по сигналу зуммера.

А в следующий момент меня, парня на противоположной стороне и всю нашу с ним площадку отделяет от трибун мощный энергетический щит.

– Стационарный какой-то прибор, – комментирует Алекс плотность барьера. – Такая моща вкачана, что явно не переноска. Пробить, в принципе, можно; но сходу даже я не могу придумать, как. Второй сигнал, побежали.

Как нам с Алексом и думалось, первыми с той стороны площадки летят обычные иглы. Ну, как обычные; попрохладнее, чем у Хаас.

Элемент многократно отработан, потому смещаюсь вперёд и вправо, пропуская первую порцию мимо себя.

– Не ведись! – коротко рявкает Алекс. – Мониторю его, он что-то задумал! Контроль!

По внутренней связи, диалоги с собственным чипом длятся в тысячи раз быстрее, чем заняло бы устное вербальное общение.