Фалько - Наследие. Часть 2 [АТ]

— О нет, нет, — он посмотрел на меня так, словно я ничего не понимаю. — Быть императором это постоянно искать компромиссы. Мир сильно изменился за последние сто лет, но даже тогда правители не обладали такой уж огромной и единоличной властью. К примеру, отец не хотел, чтобы Матчины вернулись в Россию. Он правитель, хозяин земли русской, но разве смог этому воспрепятствовать? Почти в любом вопросе нужно опираться на элиты, правительство, министров и прочих. Самый хороший правитель тот, кто не издаёт указов. Его все любят, потому что он никому не мешает. Но стоит активно работать, подписывать законы, следить, чтобы бояре не передрались и не выводили золото за границу, как тебя перестают любить. А ты даже казнить никого не можешь или осудить за серьёзное преступление. Ведь знаешь, что люди виноваты, имеешь на руках компромат и все доказательства, а сделать ничего не можешь. Быть правителем сложно, а хорошим правителем — ещё сложней.

— Я тоже думал, что быть главой клана — это просто, — согласился я. — А сложностей оказалось чуть больше, чем ожидалось.

— Вот, — он кивнул. — Но любые сложности только добавляют интерес. Главное, не заиграться.

Странно видеть такой серьёзный и взрослый взгляд на вещи от пятнадцатилетнего юноши. Хотя мне он показался вполне обычным парнем, без заскоков и прочего, может, чуточку принципиальным. Мы долго разговаривали на самые разные темы. Немного коснулись будущего Российской Империи. Николай понимал, что общество, благодаря его родным дядькам разделится на два фронта. Но в Воронцовых он видел большой потенциал и серьёзную силу. Даже когда он сядет на трон, несколько следующих лет править будет кто-то из них. Разумовский, по его мнению, принесёт стране только проблемы, так как его политика направлена исключительно на личное обогащение. Привык он быть великим князем и советником императора, грести деньги, практически ничего не делая. А вот Наумовы ему симпатизировали. Николай приятно отзывался и о великом мастере, и о главе рода. Сказал, верит, что в скорой перспективе появится и род Матчиных. В том, что я сумею подняться на следующую ступень, он нисколько не сомневался. Это польстило, тем более было произнесено вполне обычно, без подтекстов и странных интонаций.

Поделились мы текущими планами и целями. Я рассказал, что планирую всерьёз взяться за тренировки, Николай о том, сколько времени посвящает учёбе. Оказывается, парень учился по восемь часов в день, всего с одним выходным. Изучал сразу три иностранных языка, историю государства, принципы права и какие-то секретные уроки. Вроде как личный наставник обучает его всему, что требуется императору.

— Что-то долго мы сидим, — сказал Николай, посмотрев в окно. Затем перевёл взгляд на изящные каминные часы, стоявший на подставке за столом. Они изображали то ли взрыв, то ли непонятное морское чудище, обнимающее золочёный циферблат. — Почти три часа разговариваем. Может чаю? Могу предложить отужинать с нами. Великие княгини о тебе спрашивали, — лукаво улыбнулся он. Или надо сказать коварно, как будто замыслил какую шалость, но не в мою сторону, а для сестёр.

— Спасибо, но вынужден отказаться. В такой день не хочу смущать твою семью. Можно выпить чаю, но не хватятся ли наследника, если мы просидим ещё час или два?

— Да уже хватились, — отозвался он. — Но уж лучше с тобой посидеть. Будь моя воля, сегодня бы вечером в столицу вернулся. Геннадий Сергеевич говорил, что у меня только начинает формироваться сила и надо заложить крепкий фундамент. Предлагает некоторое время пожить на территории МИБИ.

— Думаешь, больше беспокоится за имидж института, чем за твою безопасность?

— Скорее и то и другое.

— Так ведь насколько я знаю, ты с сёстрами в колледже особом учишься? Там небезопасно?

— Учитывать, что директор носит фамилию Разумовский?

— Тогда понятно. Но институт — это не школа. Во-первых, там более взрослые парни и девушки, во-вторых, порядка существенно меньше. Наук, которые в колледже изучают, уже не преподают. Это же институт спорта и физического развития, со всеми вытекающими особенностями.

— Для изучения наук у меня репетиторов дюжина, а за дисциплину и порядок отвечает Фурия. Кстати, это фамилия, а не прозвище. Я бы тебе распорядок дня показал, но не захватил, не подумал, — он горестно рассмеялся. — Всё расписано поминутно. Это здесь мне неслыханные поблажки дали. Вот стану правителем, первым указом запрещу ей детей учить. Спасу несколько хрупких и невинных душ.