Антон Тутынин - Interite (Опустошение) 1.7 - ФИНАЛ

А потому на большом десантном корабле, построенном по проекту федератов, не было плаца или подобия площади, а все палубы представляли собой сложную смесь полигонов, тренировочных площадок, медицинских и бытовых помещений, а также жилые блоки, арсеналы и десантные камеры. И при таких масштабах, когда твоё боевое подразделение могло быть разбросано по нескольким разным кластерам приходилось инструктаж и даже обучение проводить в режиме виртуального присутствия командира. Вот и сейчас полковник Лика Сану по прозвищу «Жатва» присутствовала сразу в шести кубриках, где обитали её недавние курсанты — первый комплект бойцов, что она натаскивала на тяжёлое вооружение. Ведь работать одними пулемётами в составе многочисленной группы так, чтобы не мешать друг другу и не перерасходовать боеприпасы в пустую, нужно было уметь. И у Лики в силу её одержимости этим видом оружия было чёткое видение как этого добиться.

— Вы нихрена не готовы! Слаженность никакая. Точность стрельбы едва в половину от нормы, ни разделения секторов обстрела, ни порядок движения — ни чёрта не запомнили. Неуклюжее стадо, а не отряд тяжёлой пехоты! Но доучивать и шлифовать вас времени нет — пришла война. И только дело покажет всем из чего вы сделаны, парни. Только в этот раз ценой ошибки будут не мои наказания, и не усиленные нормы тренировок, а ваша смерть… К тому же армии до сих пор не хватает оберегов от искажающего излучения, и я сомневаюсь, что наш враг постесняется этим воспользоваться. Но защиту получили только те, кто показал наилучшие индивидуальные и командные результаты, так что можете во всём винить только себя, если вы не в числе счастливчиков. Если повезёт — выживите!

Пятьдесят тысяч бойцов (целый корпус или десять дивизий), разделённые на шесть больших групп по шести огромным кластерам со своими жилыми, бытовыми, медицинскими и тренировочными помещениями, стояли ровными шеренгами по сто человек в тактических залах, слушая вещание увеличенной голограммы их командира. Хоть строевой как таковой и не было в имперских подразделениях, однако построение при общении с командованием осталось как дань армейским традициям. Всё же армия — это единый механизм, а не толпа индивидуалистов. И она требует порядка!

Лица людей были суровы, а глаза не выражали ярких эмоций — все были чертовски напряжены, пусть и старались не подавать виду. Каждый из мужчин и немногих затесавшихся среди них женщин был готов умереть на этой войне, ведь ценой было существование их собственного вида!

— Всем командирам дивизий привести личный состав в порядок. Готовность два часа! Вас ждут учения командному бою до тех пор, пока не придёт приказ идти на смерть. Вы будете жить, тренироваться и получать увечья здесь до тех пор, пока десантный корабль не станет вам новым домом!

После того как торс командира Сану растворился в воздухе, проявилась голова другого командира — её зама по снайперской работе. Часть тяжёлых бойцов этого корпуса была экипирована не пулемётами, а мощными магнитными ускорителями с частичным обнулением массы мини-снарядов, что повышало убойную мощь такой единицы до безумных пределов. Из-за чего они были на особом счету и тренировались по отдельной программе.

— Всем снайперским отделениям усиления полная готовность двадцать минут! Смотр проводится на тренировочных полигонах.

После того как и голова майора Роктиса Каута*, уже весьма пожилого мастера стрельбы на сверхдальней дистанции, исчезла в воздухе, массы людей пришли в движение. Одни чинно и неспешно разошлись по каютам для сборов на тренировки, а малая часть словно ошпаренные бросились в арсеналы. Майор пусть и был спокойный характером, однако мог так мозг съесть, что лучше бы просто наорал или избил ей богу…

(*Роктис Каут как и Лика Сану входили в личную группу Лейки).

— Никуда ты не пойдёшь! Слышишь, Лисанна?! Не пущу! Я не для того всё бросил, голову в пасть зверя сунул, и забился в эту дыру, чтобы моё сокровище совало голову в петлю!

— Папа…! — Лися глядела на Ганги, теперь уже бывшего секретаря Азраила, словно видела его впервые в жизни. Настолько он был непохож на себя прежнего — ноздри раздувались от гнева, глаза красные от недосыпа, а полноватая фигура была напряжена словно у большого хищника. Никогда она не замечала за отцом таких черт. — Нас! Хотят! Уничтожить! Какие могут быть причины важнее этого?! Ты понимаешь? Всех людей уничтожить! Да как я могу в таких условиях дома отсиживаться?! Ты потребовал временно уйти из исследователей — я послушалась. Ты сказал пока никуда не ходить — я сидела дома как дура! Но сейчас всё! Хватит! Я буду в ополчении, нравится тебе или нет! У нас война на пороге!!