Антон Тутынин - Interite (Опустошение) 1.7 - ФИНАЛ

— Как…? — старый демон аж растерялся.

— Я стану твоим фамильяром. Молчи, Мегор! — одёрнула демоница пытавшегося возражать слугу, с вызовом глянув мне прямо в глаза, — Ну так что?

— Что это такое и зачем мне это?

— Фамильяр… в общем если кратко, то…

Ни разу это не было кратко! Она мне минут двадцать расписывала странную особенность своего народа и механику их взаимоотношений. Оказалось, что они настолько ненормальный вид, что представляют собой лишь на четверть материальную суть и на три четверти чистую энергию. Те же обычные люди на восемьдесят процентов материальны — то есть тело для нас первично при ощущении мира и взаимодействии друг с другом. Для них же наоборот, вторично. И чтобы друг друга убить, им приходится призывать всю свою суть в материальный мир, что я только что и лицезрел. Из-за этих особенностей взаимоотношения их также по большей части перенесены в мир астрала или эфира, если можно так выразиться. Секс, сражения и даже смерть только в физическом мире, без призвания сути или переноса сознания в эфирный слой — это скорей развлечения для них. Баловство, не ведущее к каким-либо серьёзным последствиям. Так вот. Фамильяр — это по сути твой личный раб, признающий главенство твоей энергетики, твоей силы и воли над своей. Фамильяром стать можно только добровольно, при этом фамильяр подпитывается от и от своей, и от силы хозяина, становясь тем сильнее чем сильнее его владелец. Так происходит обычно либо после поражений в войне или дуэли, если вместо смерти проигравший выбирает рабство. Почему они вообще выбирают рабство? Семью фамильяра больше не тронут и даже будут защищать! Ведь их смерть — это серьёзный урон чести победителя, а ещё влияло на силу фамильяра напрямую. А оставить потомство было самым важным для демонов — важнее гордости. Слишком суровый мир, с немалым фактором поражения даже их энергетики. При этом суть демонов могла быть какой угодно: от полётов, до мастерства кузнеца или способности превращаться в молнию. Удобно, что и говорить. Зуриэль же (так звали демоницу) могла сродняться с любой материей, вбирая в себя её свойства. «Мой отец сумел стать подобным камню. Я же продвинулась дальше, вобрав в себя суть прочнейшей оружейной стали! Как мой прапрадед когда-то» — такова была её заключительная похвальба. Что же, вполне неплохо. Особенно если учесть, что чем прочнее материал, тем сложнее ей понять его суть. Но совсем невероятно было то, что фамильяр привязывался не к телу, а к энергетической сути хозяина. Из-за чего были случаи, когда фамильяр охранял своего господина даже после его смерти и переноса в артефактное хранилище или заточение в камень вселенной — есть такой запрещённый реагент для проклятий с отсроченной смертью. А уж богатейшие семьи и вовсе впечатывали свою силу перед окончательным уходом из жизни в родовой обсидиановый обелиск, благодаря чему могли создавать невероятной силы защитные формации, подпитываясь от него! И чем больше было таких предков у рода, чем больше фамильяров было в течение жизни ими взято, тем сильнее был этот род и тем могущественнее была вся держава. Ведь фамильяры продолжали охранять и сам родовой обелиск, и замок, в коем он находился. Как интересно…

— А тебе-то это зачем? — задал я единственный вопрос. Меч от горла девицы я уже убрал, но рана на её теле не спешила заживать.

— Ты сильнее, сильнее любого, кого я встречала. Даже владыка Балдург не мог меня поцарапать во время ритуала сватовства — осрамился, — девица гаденько оскалила острые зубки, — Возможно из-за этого он и взъелся на нашу семью по началу, гордость свою лелеял, самец облезлый! А раз так… Я буду жить до тех пор, пока ты жив, я буду видеть всё что видишь ты, я стану сильнее чем сейчас, я смогу… вырваться из всей той духоты моей родины. Вид серных озёр, раскалённых пустошей, кислотных морей и пепельных пустынь надоел мне до тошноты. Только здесь я узрела насколько может быть богат и интересен мир! Да и к тому же, сильному подчиниться не зазорно — обидно было бы вернуться назад и упустить возможность повидать всё то невероятное что меня ждёт впереди.

— Я с вами! — старый слуга наконец не выдержал, завопив, чуть не сорвавшись на крик, — Я вас не оставлю, госпожа! Дозвольте тоже стать фамильяром этого чудовища!

— Почему чудовища? — мне даже как-то обидно стало. Это что, я тут теперь мальчиш-плохиш что ли? Бессердечный угнетатель демонов, и прочих ущемлённых и слаборазвитых?

— Мегор видит чужую силу, когда как следует присмотрится. Чудовище — высшая похвала из его уст, — Зуриэль вскинула брови с удивлением поглядев на меня, — Мегор, неужели он настолько силён?