Павел Корнев - Рутинер

Все последние дни я свое присутствие в Риере не афишировал и резиденцию маркизы цу Лидорф не покидал, так что лишь пожал плечами и сказал:

— Пришлось задержаться.

— Это очень хорошо, просто очень хорошо! — обрадовался Блондин. — Желаешь досмотреть экзекуцию до конца?

— Есть предложение получше? — спросил я.

В этот момент вспыхнул хворост и пламя разогнало сумрак, а толпа взревела так, что едва не лопнули барабанные перепонки, но Франсуа все понял верно, ухватил меня под руку и потащил к оцепленному ландскнехтами переулку, по которому должны были расходиться после казни лучшие люди Риера.

Стоило только покинуть площадь, и Микаэль сразу встрепенулся:

— А вот здесь, помнится мне, недурственный кабачок!

— Веди! — разрешил Блондин, и мы спустились в подвал, где скучал в ожидании посетителей хозяин. На многих столах стояли кружки, где-то лежали тарелки с объедками. Как видно, и клиенты, и прислуга убежали глазеть на сожжение язычника.

— Уже спалили мерзавца? — оживился при нашем появлении кабатчик.

— Догорает.

— Эх, эдакое невезение! Все пропустил! — расстроенно покачал головой мужик, но мы ему сочувствовать не стали.

Мог бы и запереть на время заведение, а побоялся выручку потерять, так нечего теперь сокрушаться.

Франсуа сунул маэстро Салазару серебряную монету в пять крейцеров и попросил:

— Будь добр, возьми вина на свой вкус.

Микаэль отошел, а мы с Блондином расположились за одним из столов подальше от входа. Магистр-исполняющий достал расческу и начал приводить в порядок растрепавшуюся гриву соломенного цвета, потом спросил:

— Где пропадал?

— То тут, то там, — пожал я плечами. — Никак не мог согласовать с Адалиндой отчет. Сам понимаешь, ей было не до того.

— Ну да, ну да, — покивал Филипп и уточнил: — Надолго задержишься в Риере?

Я с интересом взглянул на Блондина и сказал:

— Думал закончить дела сегодня. А что?

— Получен приказ вывезти школяров в Ренмель, — предельно понизив голос, сообщил Франсуа де Риш.

— На кой? — не сдержал удивления маэстро Салазар, который уже выставил на стол кружки и разливал по ним из кувшина красное вино.

Магистр лишь руками развел:

— Не ко мне вопрос. Приказ идет с самого верха.

Я отпил вина и осторожно заметил:

— Выполнить его будет непросто.

— Ты мне это говоришь?! — фыркнул Блондин и приложился к своей кружке, враз ее ополовинив. — Планировалось сделать это втихую, но горожане слишком хорошо организованы. Кто-то их направляет, дело нечисто.

Мы рассказали о замеченном в толпе провокаторе, и Франсуа тяжко вздохнул.

— Взять бы эту сволоту за жабры, — мечтательно произнес он, но сразу опомнился и махнул рукой. — Забудьте! Это мои заботы, придумаю что-нибудь. В любом случае послезавтра мы выдвигаемся в Ренмель.

— Не завтра? К чему терять целый день?

— Рыбак хочет дать утихнуть страстям. Ландскнехты помогут вывезти школяров из отделения, но они прикроют нас только до границ старых кварталов.

Я задумчиво хмыкнул и спросил:

— Мы можем чем-то помочь?

— Еще спрашиваешь! — усмехнулся Франсуа. — У нас каждый человек на счету!

Микаэль переглянулся со мной и уточнил:

— Значит, послезавтра?

— Да, на рассвете. Если решите присоединиться, в отделение лучше приехать с вечера.

— Постараюсь быть, — пообещал я, поскольку нам в любом случае давно пора было выдвигаться в Ренмель, а путешествовать с коллегами и проще, и безопасней. Да и помощь в такого рода предприятии мне точно зачтется.

На улице послышались возбужденные голоса, и в подвал начали спускаться раскрасневшиеся горожане, в трактире вмиг стало тесно, душно и очень громко. Мы допили вино и разошлись.

Сеньора Белладонна объявилась уже за полночь. По случаю казни маркграф Мейнард устроил для своего ближнего круга прием, и уж не знаю, обсуждались ли там серьезные дела, но без возлияний точно не обошлось. Глаза Адалинды блестели, а тонкий аромат духов не мог перебить запаха вина. Впрочем, от разговора со мной маркиза уклоняться не стала и пригласила в рабочий кабинет, разве что велела Микаэлю принести из погреба, как она выразилась, что-нибудь приличное на его собственное усмотрение.

Маэстро Салазар выразительно посмотрел на буфет, фыркнул и покинул комнату. Когда за ним закрылась дверь, Адалинда под легкий шорох траурного черного платья опустилась в кресло, указала мне на соседнее и спросила:

— Твой отчет, Филипп, он уже готов?